Приключения Лана и Поуна

— Хочешь узнать, какова будет судьба этой россыпи? — начал свою импровизацию Аркаша. — Через семь-восемь тысячелетий это золото подберут до последней крупинки. Из него наделают украшения, слитки, а потом и монеты. Золото станет деньгами, за которое можно будет купить земли, дворцы, рабов. Люди начнут гибнуть за металл! После долгих приключений эти самородки окажутся в сокровищнице легендарного Креза или царицы Савской, чтобы продолжить свой нескончаемый и политый кровью путь. На них Александр Македонский вооружит свою армию и завоюет полмира. Из золота, которое мы топчем ногами, сделают кубок, и Клеопатра будет пить из него на пирах. Кубок перельют в монеты, и одну из них император Веспасиан Флавий поднесёт к носу своего сына Тита, чтобы сказать: «Деньги не пахнут». Пройдут века, и это золото, разграбленное варварами, растечётся по всей Европе и осядет в королевских казначействах, банках, ювелирных мастерских.

— А мне, — возразил Лёшка, — по душе больше другой вариант. Пусть золото, ради которого кванам и нагнуться неохота, так и валяется здесь. При коммунизме, когда не будет денег, по россыпи случайно прокатит бульдозер, копнёт ножом — батюшки, золото! А оно снова никому и не нужно. Так, женщинам на булавки и колечки…

— В твоём варианте нет никакой романтики, — упрекнул Аркаша.

— Зато нет и крови! — сердито отпарировал Лёшка.

— Пожалуй, ты прав, — согласился покладистый Аркаша. — Пусть его не найдут.

Пока друзья разговаривали, кваны с любопытством слушали незнакомую речь. Им трудно было понять, как это у человека может быть столько слов. Что они могут обозначать?

Впрочем, подумал Тан, ведь Лан и Поун — не люди, они лишь похожи на людей своим обликом и живут с племенем только потому, что небо полюбило кванов. Тан никому не признавался, что он много раз тайком просил древнелёт не уносить Лана и Поуна обратно, не лишать племя покровительства небес. Но почему именно кванам так повезло? Может быть, потому, что они боготворят Солнце и чтут Луну? Нет, тауры поступают так же, дело не в этом. Потому, что кваны никогда не бьют своих жён и любят детей? Но кулоны тоже любили жён и детей, а тауры их истребили до последнего человека. Тогда потому, что кваны не нападают первыми на незнакомое племя и не убивают себе подобных, как это делают тауры?

Перебрав множество предложений, Тан набрался смелости и почтительно задал мучивший его вопрос сыну Солнца.

— А как думает вождь? — в свою очередь спросил Аркаша.

Тан сказал.

— Правильно, — растроганно подтвердил Аркаша. — Лан и Поун полюбили кванов за то, что они хорошие люди.

— И Лан и Поун никогда не покинут кванов?

Лёшка и Аркаша переглянулись.

— Не покинут, — ответил Аркаша и дипломатично добавил: — Если только небо не позовёт их обратно.

Нув, который слушал этот разговор, со столь выразительной мольбой посмотрел на небо, что все заулыбались.

Когда отряд приблизился к тому месту, где в каменной гряде скрывался проход, Тан сообщил, что пройдена половина пути. Далее горы круто сворачивали вправо и вновь подходили к реке. Если за два дня пути отряд преодолел приблизительно километров пятьдесят, то, как подсчитал Лёшка, владения кванов превышают несколько сот квадратных километров — целое княжество!

Проход представлял собой петляющую в гряде узенькую расщелину. Местами она расширялась, а со стороны тауров скрывалась за густым кустарником, и найти её можно было лишь случайно. Это удалось Ваку, спасителю племени, который, по словам Тана, «одним глазом видит больше, чем другие люди двумя». А вдруг и у тауров найдётся свой Вак? Это волновало вождя больше всего, и он обратился к Лану и Поуну с давно задуманной просьбой: заколдовать проход, чтобы тауры его не увидели.

— Выручай, сын Луны, — тихо сказал Аркаша. — На тебя смотрит весь первобытный мир!

— Молись за меня, сын Солнца! — в тон ему ответил Лёшка и, забравшись наверх, начал тщательно рассматривать большую глыбу, повисшую над расщелиной. Тан покачал головой. Кванам тоже приходила мысль сбросить глыбу в проход, но толкать её могли только два-три воина, остальным негде было стоять. А для того, чтобы сдвинуть глыбу с места, нужно десять таких могучих кванов, как Тан или Нув.

— Эврика! — воскликнул вдруг Лёшка. — Что тебе Чудак поставил за контрольную по рычагам?

— Тройку, и ту условно, — честно признался Аркаша.

— А мне пятёрку! — Лёшка подмигнул сконфуженному другу. — Организуй мне, товарищ колдун, пятиметровый рычаг диаметром сантиметров в десять — двенадцать.

— Думаешь, выйдет? — обрадовался Аркаша.

— Что я, господь бог? — ухмыльнулся Лёшка. — Я всего-навсего сын Луны. Попробуем.

Видимо, когда-то здесь проходили мамонты, и на опушке валялось много сломанных деревьев. Пока охотники под руководством Аркаши разыскивали подходящий рычаг, Лёшка каменным зубилом расширял видневшуюся под глыбой щель. Потом по приказу Поуна кваны всадили в щель дерево. Они ещё не понимали, зачем всё это понадобилось сыну Луны, но высказать своё недоверие не решились.

— Ну, выручай, «Дубинушка»! — вытирая пот со лба, проговорил Лёшка. — Навались, братцы! Ухнем!