Приключения либроманта 3

Как же меня поражает нерасторопность нашего телевидения. Песня реальный хит и уже около года звучит из каждого утюга и пылесоса, а её только сейчас решили включить в состав участников Песни Года. Если кому интересно моё мнение, то Рождественский с Тухмановым ещё в прошлом году с песней "Олимпиада" должны были стать Лауреатами конкурса.

— Когда съёмки передачи и где? — не нашёлся я, что другое спросить у композитора.

Место съёмок финала я уточнял не просто так. Изучив историю конкурса, я был удивлён тем, что в моей истории было время, когда в течение года отборочные туры снимались в столицах союзных республик, а финал однажды и вовсе проходил во дворце спорта "Динамо". И хотя съёмки Песни Года на стадионе состоялись уже во времена перестройки, всё-таки стоило уточнить, где они будут в этот раз.

— Через два дня в Останкино, — послышался ответ.

— Фонограмма будет та же, что и в прошлом году?

— Конечно. На мой взгляд, лучше её уже не сделать.

На сегодняшний день с этим утверждением я, конечно, был готов поспорить, но какой смысл в последний момент менять аранжировки, если люди уже привыкли к звучанию песни именно в том виде, в каком она и была представлена в прошлом году.

У людей есть такая особенность. Как бы ни хороша была какая-то интерпретация уже знакомой песни, но оригинал они всегда воспринимают лучше.

— Завтра утром буду в столице, — пообещал я, — К сценическому костюму есть какие-то требования?

— Если сможешь в одном образе объединить элегантность, молодость и спортивность, я тебе лично коньяк поставлю, — хихикнул в трубку Тухманов.

— Не, я коньяк не пью, — улыбнулся я, представив, как Давид Григорьевич проставляется коньяком, — Он клопами воняет и по статусу мне пока ещё не положен.

— Мой не пахнет, — заверил композитор, — Позвони, как приедешь в Москву.

— Гоша, что у нас на завтрак? — застал я домового на кухне, погружённого в просмотр какого-то видео на ноутбуке.

— Сейчас приготовлю, — сорвался со стула домовёнок и тут же оказался у плиты, — Посмотри пока, что я в интернете нарыл.

"В Итальянском Неаполе вот уже на протяжении нескольких сотен лет католики три раза в год по особым дням вынимают крошечный пузырек с засохшей кровью Святого Януария из его защитной камеры в Королевской часовне Неаполитанского собора и выставляют на всеобщее обозрение толпы. Народ, собравшийся в церкви, с тревогой ждет, когда кровь в пузырьке чудесным образом разжижится. Кровь пребывает в жидком состоянии некоторое время и вновь "высыхает" до следующего важного дня.

Согласно поверьям, если кровь в пузырьке остаётся засохшей, то это признак очень больших бед для Италии или других стран. Легенды гласят, что за последние несколько веков кровь отказывалась разжижаться накануне одиннадцати кровавых революций, трех масштабных засух, двадцати двух массовых эпидемий, четырёх войн, девятнадцати разрушительных землетрясений, а также девяти смертей Пап Римских.

В XX веке чудо не произошло дважды: в тридцать девятом году перед началом Второй мировой войны и в сорок четвёртом перед извержением Везувия.

В восьмидесятом году Чуда Святого Януария не случилось в третий раз за столетие…" — беспристрастным тоном, рассказывал за кадром журналист, а на экране мелькали видеофрагменты и фотографии Неаполя и его окрестностей до и после катаклизма.

Скоро, очень скоро эти же самые кадры, что я сейчас смотрю из интернета будущего, начнут и по телевизору показывать.

— Гоша, нужно заспамить все СМИ мира о предстоящем землетрясении в Южной Италии, — поставил я на паузу архивный видеорепортаж, и легонько ткнул локтем в бок домовёнка, успевшего приготовить мне завтрак и присевшего рядом со мной.

—Неплохо бы, — согласился миньон, оторвав взгляд от монитора, — Не знаю, поверят макаронники или нет, поскольку их, как и Японию, постоянно трясёт, но попробовать можно. Глядишь, итальянцы число жертв сумеют уменьшить. На кого и на что будем ссылаться? На исследования и заключения советских сейсмологов?

— В том-то вся и фишка, что Союз должен остаться в стороне.

— С чего бы это вдруг? — откровенно не понял мой посыл Гоша, — Мы всех предупредим, а сами как бы ни причём?

— Как же тебе объяснить? — почесал я затылок, — Слышал поговорку: то, что знают двое, знает и свинья? О предстоящем катаклизме сейчас известно всему составу Политбюро, а там наверняка "течёт". Что скажет весь мир, когда Неаполь сравняется с землёй, а затем выяснится, что наше правительство знало об этом за несколько дней до катастрофы?

— Решит, что Советы испытали сейсмическое оружие, но что-то пошло не так и вместо полигона где-нибудь на Камчатке, снесло итальянские города, — спокойно рассудил мелкий, — Только это фантастика. А почему ты думаешь, что наши правители сведениями о предстоящем землетрясении не поделятся с макаронниками? Могут в ту же компартию Италии послать предупреждение.