Приключения либроманта 3

Трудно сказать, какую роль телефон играет в нашей жизни. Порой без него человек чувствует себя, как без рук. А на мой взгляд, телефон — это вселенское ЗЛО. Особенно, если он звонит в вашем доме ни свет ни заря. Утешает только то, что порой сжалившийся надо мной Гоша приносит аппарат к моей кровати. Впрочем, иногда за это мне хочется домовёнка облаять, и только осознание того, что он действует из лучших побуждений, заставляет меня вовремя заткнуться.

— Привет, Валера, — приторно прощебетала в трубку Пушкина, — Чем занимаешься?

— Ты не поверишь, но до сего момента лежал и ждал твоего звонка, — отпустил я в адрес поэтессы шутку из моего времени.

По-видимому, хохма не сработала, поскольку Маргарита всё тем же елейным тоном поинтересовалась:

— Ты когда в Москве будешь?

— А когда нужно?

— Было бы неплохо сегодня вечером. Дело есть.

— Если так нужно, то дневным рейсом прилечу. В три часа буду в столице. Не поздно? Кстати, а что случилось-то?

— Моя подруга в "Смене" журналистом работает и ей в готовящийся выпуск нужно материал сдавать. В общем, у неё сроки горят, и она и попросила с тобой интервью устроить.

Сроки, значит, горят. Ну-ну. Как говорится: дедлайн — помощник концентрации сознания. Порой полезная штука эта так называемая "мёртвая линия". Употребление сжатых сроков давит на исполнителей. Мозг, находящийся в поиске новых идей, концентрируется на определённой задумке и начинает креативить в нужную сторону. Таким образом, все неактуальные идеи отпадают. Вот и знакомую Пушкиной припекло, да так, что та к Рите за помощью обратилась.

— Слушай, а у тебя больше ни в каких других изданиях знакомых журналистов нет? Давай пресс-конференцию замутим. Я очередной "Городской романс" анонсирую, а заодно на все вопросы отвечу. Вот только я не знаю, как с помещением быть для такого случая.

— Гена Головко в "Московском комсомольце" работает, — моментально сообразила Рита, — Я для его газеты несколько раз заметки писала. Он Звуковую дорожку ведёт. Если ему сказать, то он всех журналистов Москвы соберёт и с помещением вопрос решит. Правда, если он за дело возьмётся, то всё мероприятие выльется в квартирник и попойку.

Интересная характеристика человека. Сразу и не сообразишь, то ли этот Гена меломан, то ли алкоголик.

— Да и пофиг. Раз уж на то пошло, я сам бухла привезу столько, что все упьются. И потом, в Уставе Союза Композиторов прописано, что у меня порой должны проходить творческие вечера, но нигде не сказано, как они должны проводиться.

— Не отходи от телефона, я тебе перезвоню минут через десять.

Допустим, ждал я не десять минут, а полчаса. Зато узнал, что внештатный корреспондент журнала "Студенческий меридиан" предоставляет свою жилплощадь для столь эпохального события, как моё интервью. Появиться в его квартире я должен в пять часов вечера, и попасть в неё смогу показав вместо пропуска десяток копий нового альбома и гитару. Когда же я заикнулся про алкоголь, Рита сухо ответила, что сей вопрос сугубо на моё усмотрение, но от хорошего вина никто из девушек-журналисток не откажется, а мужчины пускай сами решают, чем травить свой организм.

Угу, знаю я, как женщины пьют. Сначала строят из себя невесть кого, заявляя, что употребляют только вино или мартини, а затем, когда их "благородные" напитки заканчиваются, глушат водяру похлеще любого мужика. Что интересно, вино их развозит в зюзю, а от водки они, наоборот, трезвеют.

В общем, загрузил я в салон Мерседеса гитару, дюжину бутылок марочного вина, которое мне Вера порекомендовала, и пол-ящика водки (как же без неё-то). Долго думал, чего бы на закусь организовать — ни пристало как-то без своей закуски по гостям ходить, тем более в нынешние времена. Ну не плавленым же сырком "Дружба" перед журналистами позориться. К сожалению, моих мозгов хватило только на апельсины с мандаринами, которыми я под самые ручки наполнил авоську. К счастью, на выручку вовремя пришёл Гоша и насоветовал мне накидать в картонную коробку консервных банок с голландской ветчиной, прибалтийскими шпротами и дальневосточной горбушей.

— Ты, прямо как Дед Мороз, собравшийся на утренник, — посмеялась надо мной Вера, когда я в гараже уменьшил Мерс, и уж было собрался переместиться в Москву, — Тебе только красного тулупа не хватает и посоха.

— Зря смеёшься. Тебе предстоит меня увозить с этого мероприятия, иначе интервью и правда в утренник перерастёт. Я в салоне машины маяк для тебя оставлю — прыгай на него, как только дам сигнал.

— Я-то прыгну, — чуть слышно прошипела Вера, теребя двумя пальцами собачку молнии на моей куртке, — А вот если ты попробуешь запрыгнуть на блондиночку-журналистку из Белорусской "Рабочей смены", я тебе лично кое-что оторву. Будешь потом всю оставшуюся жизнь петь дискантом, как юный Робертино Лоретти.

— Верунчик, ты бы режим заботливой мамаши отключила, — перехватил я руку Провидицы, — Я ведь и обидеться могу.

— Больно мне нужно о тебе заботиться, — деланно возмутилась Вера и направилась к выходу из гаража, — Спи с кем хочешь, а я до Нового года в Австрию смоюсь. Ты как раз к этому времени вылечишься.