Приключения либроманта в СССР

Я замер, не спуская с неё глаз. Мозг иногда включался и в эти моменты я пытался понять, что меня так впечатлило. Обычное простенькое фиолетовое платье на бретельках, оставившее открытыми плечи и воистину лебединую шею. Аккуратно забранные назад волосы. Лицо. Оно одухотворённое. Если бы не это, то оно вполне обычное. Разве что глаза выразительные и носик — курносик милый, ну и губы чуть полноватые, зовущие.

Где-то на втором плане рассаживались скрипачки и парень с виолончелью, а я любовался каждым движением флейтистки. Просто магия движения. Каждый жест, каждый поворот головы, изгиб шеи. Волнуется, трепещет и заставляет дышать в такт с собой.

Опомнился я, когда зазвучала музыка.

Всегда, когда я слышу чьё-то исполнение у меня в голове включается музыкальный калькулятор, раскладывающий то, что я слышу на отдельные партии, и оценивающий их.

Музыка звучала сухо и академично. Откровенно не хватало звука. Набитый и чуть шумный зал лишил скрипки "воздуха" и заглушил шумовым фоном те нюансы, которые пытались донести музыканты до слушателя.

Очень похоже на то, что музыку слушают только члены жюри и я. Остальные скучают, а дети, которых в зале очень много, заняты своими делами и перешёптываниями. Симфонической музыкой народ закормили. Она повсюду. По крайней мере я у себя за месяц столько классики не слышал, сколько тут иногда за день перепадает. Нет, на любителя оно может быть и хорошо, но я не люблю симфонии.

Иногда люди боятся вслух признаться, что им не нравится симфоническая музыка или классическая литература. Отчего-то бытует мнение, что для образа интеллигентного человека это важно. А я простой парень, и к симфониям отношусь ничуть не лучше, чем к военным маршам и оперетте. Ага, и Толстого с Достоевским не люблю. И как мне дальше жить? Да, наверное, так же, как и раньше. Со своими предпочтениями, которые я не собираюсь подстраивать под кем-то установленные штампы. Слушать под настроение AC/DC, вкусный джаз или рэп, читать книги современников, а труды классиков марксизма — ленинизма использовать вместо груза, когда линолеум нужно чем-то придавить, чтобы отлежался. Ага, досталась мне по наследству пара стопок этого чтива, перетянутые бечёвкой. Я уж и соседям их предлагал, но никто так и не покусился на "нетленку". Даже не представляю, как они без пошагового руководства собираются из социализма в коммунизм перебираться. Ладно я, я его сам себе построить собрался, а им как всем колхозом переезжать.

Угу. Дошутился. Не заметил, как музыканты откланялись и со сцены уходят.

А я изменился. Раньше я бы никогда не кинулся вслед за незнакомой девушкой, зато теперь помчался без тени сомнения. Но не всегда удача сопутствует смелым и решительным. Пока я пробирался за сцену, музыканты словно растворились в толпе других участников смотра, готовящихся к выступлениям. Минут десять я метался по коридорам, нескромно заглядывая во все приоткрытые двери.

— Валера, — услышал я откуда-то из-за спины голос нашего ударника, — Давай бегом в гримёрку переодеваться, нам через десять минут на сцену выходить.

За время нашего выступления я успел не раз осмотреть зал, но свою флейтистку так и не увидел.

В своём времени я бы решил, что не судьба, и махнул рукой, но здесь я не тот, каким сам себя знаю. У меня откуда-то появилось упорство и желание переупрямить судьбу. Из филармонии я в тот день ушёл не раньше, чем узнал, что флейтистка с квартетом выступала от педагогического института.

* * *

— Хозяин, а что будет после того как ты артефакт найдёшь? — спросил Гоша и отправил в рот очередную ложку сгущённого молока.

— В смысле? — не понял я вопроса, поскольку алгоритм действий давно расписан и домовой его прекрасно знает, — Уберу сферу в текст, сожгу бумагу и забуду всё, как страшный сон.

— Не включай дурака, — вылизав дочиста ложку и положив её на стол, скрестил сладкоежка руки на груди, — Ты прекрасно понял, о чём речь. Что после всего этого будешь делать? Вернешься в свой мир?

Сколько раз сам себе задавал этот вопрос, но впервые мне его озвучил кто-то другой. Я подошёл к креслу, в котором сидел малой и присел на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне. Затем положил руки на колени домового и тихо ответил:

— Гоша, я не знаю, что будет дальше. Помнишь, я рассказывал тебе о том, что есть возможность вернуться в мой мир, но без гарантии, что я останусь либромантом? Так вот — я не хочу в тот мир. Не потому что он злой и плохой, а я могу остаться без магии. Вовсе не поэтому. По большому счёту тут то же не сахар, но мне кажется, что здесь моё место, а там я себя не нашёл. М-м, не нашёл так, как здесь.