Приключения майора Пронина

Первый же бактериолог, к которому Виктор явился, прочел ему подробную лекцию об эпидемиях, поражающих домашних птиц, и посоветовал немедленно обратиться в местное ветеринарное управление. Такой же разговор повторился у второго бактериолога, у третьего, и только свойственная Виктору дисциплинированность заставляла его точно выполнять задание Пронина и ездить от ученого к ученому с одними и теми же вопросами.

Так, путешествуя по Москве, Виктор добрался до профессора Полторацкого, старого ученого и опытного педагога, вырастившего не одно поколение научных работников.

Виктора провели в лабораторию. Большая комната была тесно заставлена высокими белыми столами с бесчисленными банками, колбами, пробирками и мензурками и все-таки казалась просторной и светлой, — такое впечатление создавало изобилие хрупкой и прозрачной стеклянной посуды.

Полторацкий, румяный старик с седой бородой, в своем халате больше похожий на повара, чем на ученого, стоял возле спиртовой горелки и подогревал колбу с бесцветной жидкостью, а вокруг него толпились студенты, — восемь человек, быстро сосчитал Виктор, — и с интересом слушали наставника.

— Ну-с, батенька, зачем вы ко мне пожаловали? — спросил профессор посетителя тем небрежным, покровительственным тоном, каким разговаривают все старые профессора со своими юными студентами.

— Мне необходимо с вами посоветоваться, — сказал Виктор. — Мы нуждаемся в вашей консультации…

— А вы поступайте ко мне в ученики… — Профессор засмеялся. — Обучим, и не понадобятся никакие консультации… — Он отставил колбу, задул спиртовку и разлил жидкость из колбы по мензуркам. — А теперь, товарищи, — обратился он к студентам, — попробуйте оживить этот бульон, и тот, кому раньше всех это удастся… — Не договорил и прикрикнул: — Беритесь за микроскопы! — Подошел к Виктору. — Что ж, давайте поговорим. — Сел на табуретку и указал на другую посетителю.

Педантично и монотонно Виктор вновь изложил историю заболевания кур и вновь повторил все те же вопросы, заранее зная ответы, которые должны были последовать.

Но, к удивлению Виктора, профессор задумался и, точно что-то вспомнив, оживился и сам принялся расспрашивать посетителя.

— Куриная холера, говорите, так-так, — приговаривал ученый. — Любопытно. Каких-нибудь два-три часа, и все куры лежат вверх ногами… Откуда могла быть занесена инфекция? Это не так интересно. Какой-нибудь голубь, случайность… Несущественно! Гораздо интереснее быстрое течение болезни. Вы не ошиблись: это действительно холера, а не какое-нибудь отравление? — Он вскочил с табуретки и позвал студентов. — Молодые люди, идите-ка сюда… Товарищ рассказывает об очень интересном случае молниеносной холеры… — Он как будто даже радовался. — Три стада кур точно корова языком слизнула. Обыкновенно холера протекает менее интенсивно…

Виктор не понимал возбуждения профессора, но уже одно то, что он не получил стандартных ответов на стандартные вопросы, заставило его самого оживиться и с интересом слушать старика.

— Лет пятнадцать назад под моим руководством работал доктор Бурцев, — продолжал профессор, усаживаясь опять на табуретку. — Это был талантливый и многообещающий бактериолог. Потом он отдалился от меня, начал работать самостоятельно, но я продолжал интересоваться его опытами. Лет семь или восемь назад… Да, лет восемь назад Бурцев принялся экспериментировать с бактериями азиатской холеры и холероподобных заболеваний. Экспериментировал он, разумеется, на кроликах, на курах. Потом перешел на одних кур и добился удивительных результатов. Болезнь протекала необыкновенно интенсивно. Зараженная курица околевала у него в течение часа! Бурцев утверждал, что он создаст такую антихолерную сыворотку, которая будет воскрешать умирающих…— Профессор помолчал. — Но Бурцев погиб. — Ученый даже не нахмурился, он просто излагал один из многих эпизодов из истории медицины. — В лаборатории Бурцева произошел трагический случай: ассистентка и два лаборанта, работавшие вместе с Бурцевым, внезапно заболели и погибли. Небрежность? Вероятно. Чья? Неизвестно. Нервы Бурцева не выдержали испытания» а может быть, он побоялся ответственности, — и он покончил с собой, утопился.

Виктор и студенты с любопытством слушали ученого. Профессор взял со стола какую-то пробирку, задумчиво посмотрел на свет, поставил обратно. По-видимому, он припоминал все, что знал об опытах Бурцева.

— Видите ли, — точно оправдываясь, сказал Полторацкий, — у всех нас тысячи своих забот. Никто не продолжал работу Бурцева. Его записки и тетради, в которых регистрировались опыты, остались у жены. Они заключали в себе гипотезы. Ничего точного, ничего определенного…— Тут профессор опять встал и, стуча ребром ладони по столу, строго сказал: — Но если нечто подобное произошло не только в лаборатории, мы обязаны обратить на это внимание. Надо еще раз пересмотреть бумаги Бурцева и возможно… — Он вопросительно посмотрел на Виктора. — Угодно вам сегодня вечером вместе со мной посетить вдову доктора Бурцева?

5