Приключения майора Пронина

— Вот и наш спутник, — сказал Пронин. — Прошу любить и жаловать. Зовут его Чейн. Это очень умная и хорошая такса, которая вместе с нами будет купаться в соленой воде и греться под южным солнцем.

Чейн лежал на сиденье, равнодушно свесив губы, точно речь шла совсем не о нем.

— Что это значит? — воскликнул Виктор. — Откуда взялся этот Чейн и зачем вы его везете?

— Не волнуйся, — сказал Пронин. — Дело обстоит очень просто. Владелец Чейна находится на юге. Он просил меня оказать ему услугу и привезти собаку.

В поезде Пронин сразу подружился со своими спутниками по купе — какими-то инженерами, едущими на курорт, и всю дорогу играл с ними в карты, прерывая это занятие лишь для того, чтобы поесть, поспать или погулять на больших остановках с Чейном.

Виктор держался сторонним наблюдателем. Но постепенно он заинтересовался: сперва картами, — Пронин играл с инженерами и в преферанс, и в железку, и в покер, и, к удивлению Виктора, умудрялся не оставаться в проигрыше; затем стал смотреть, как Пронин прогуливается с Чейном, и со злорадством наслаждался в Харькове зрелищем, когда Чейн устроился гадить посреди перрона на самом людном месте, а Иван Николаевич с каменным лицом глядел куда-то в сторону.

— Представляю себе, как вам было приятно, — не без язвительности посочувствовал ему Виктор, когда Пронин вернулся в купе.

— Видишь ли, разведчик должен уметь сочинять стихи, решать логарифмы, играть в карты, прогуливать собак и уважать старших, — ответил тот, оставшись наедине с Виктором. — Хотя некоторые из нас владеют далеко не всеми из перечисленных качеств.

Но в общем Чейн вел себя превосходно. Он спал в ногах у Пронина, во время обеда терпеливо ждал, когда ему дадут его порцию, ни к кому не приставал и часами сосредоточенно размышлял о каких-то своих собачьих делах.

Однако мало-помалу Виктор втянулся в общие разговоры, принялся даже учиться играть в карты, и только не удалось уговорить его прогуляться с Чейном.

Юг чувствовался все сильнее. Солнце пекло жарче, чаще хотелось пить, и пыль все гуще и гуще застилала оконное стекло.

По приезде Пронин оставил Виктора с чемоданами и с собакой в вокзале.

— Я отлучусь на четверть часа, — сказал Иван Николаевич. — Выясню, приготовлена ли комната, и вызову машину.

Но пропадал он около двух часов и, вернувшись и не найдя Виктора в помещении, не сразу отыскал его на пыльной площади за вокзалом.

Виктор мрачно сидел на камешке за высокой клумбой с яркими алыми цветами, перед ним валялись в пыли чемоданы и лежал с высунутым языком Чейн.

— Чтоб черт забрал вашу отвратительную собаку! — сердито проговорил Виктор. — Видите, куда я был вынужден из-за нее забраться?

— А что случилось? — участливо полюбопытствовал Пронин.

— А то, что она так скулила…

— Скучала обо мне? — высказал предположение Пронин. — Животные быстро привязываются к тем, кто хорошо к ним относится…

— Если бы о вас! — Виктор со злобой посмотрел на Чейна. — Ему просто хотелось опорожнить мочевой пузырь! Не успели мы выйти из здания, как он напустил такую лужу…

— Правильно поступил, — кротко одобрил его Пронин. — Ты должен был сообразить, что собаке требуется совершить прогулку. А еще смеялся надо мной…

— Но я вовсе не хочу, чтобы надо мной тоже смеялись! — не унимался Виктор. — Вы посмотрели бы, каково было мне тащиться с этим псом и чемоданами…

— Но за то я тебя вознагражу, — утешил его Пронин. — Машина здесь, комната готова, и даже обещаю не брать Чейна на пляж, чтобы не портить тебе настроение.

Они уложили в автомобиль вещи, сели и покинули привокзальную площадь.

Машина понеслась мимо низких городских домиков, по узким и пыльным улицам, свернула к горам, выехала на шоссе и по извилистой дороге полетела вниз, вниз, к морю, к зелени, посреди которой мелькали нарядные здания санаториев.

На краю поселка, в тенистой аллее пышных каштанов находился небольшой рыженький дом, обвитый диким виноградом.

Шофер промчался по аллее и резко затормозил у дома.

— Приехали! — с удовольствием произнес Пронин, спрыгивая вместе с Чейном на землю.

Озабоченная хозяйка провела приезжих в светлую веселую комнату. Вдоль стен стояли две кровати, покрытые голубыми тканьевыми одеялами. Стол был застлан белой клеенкой. Вместо стульев были расставлены табуретки, выкрашенные белой краской. Окна выходили прямо на море. В комнате пахло свежими стружками, как пахнет обычно в деревенской столярной мастерской.

— Вы с собакой, — огорченно сказала хозяйка. — А она не будет… — Хозяйка подыскивала слово поделикатнее, — …сорить?

Виктор радостно заулыбался.

— Будет, будет! — утешил он ее. — Обязательно.

— Неправда, — сказал Пронин. — Чейн — дисциплинированный пес. Он чистоплотен и молчалив и никому не доставляет неприятностей.

Но Чейн не прислушивался к тому, что о нем говорят. Он деловито обнюхал все углы, заглянул в приотворенный платяной шкаф, почесался, вспрыгнул на одну из постелей и невозмутимо растянулся на чистом голубом одеяле.

— Вот видите! — испуганно сказала хозяйка и метнулась было к кровати.