Приключения майора Звягина. Роман воспитания

— Вы понимаете, какое обвинение вам будет предъявлено и какая мера наказания вам обоим грозит? — жестоко спросил он. — Отдаете себе отчет, что с вами теперь будет?

Она механически кивнула.

На стол легли блокнот и ручка.

— Если хотите получить возможность какого-то снисхождения — пишите! Все пишите. Сверху, вот здесь: «Чистосердечное признание».

Дранкова взглянула на подоконник, где в пепельнице белела сигаретная пачка.

— Курить будете потом. Приступайте!

Прыгающие строчки на бумаге постепенно выравнивались, обретая четкую округлость школьных прописей.

Юра на протяжении всего этого времени стоял за спиной Дранковой, и состояние его правильно было бы выразить словом «остолбенение». Способность здраво соображать медленно возвращалась к нему.

— Число и подпись, — сказал он. — Время укажите.

Поставил перед ней пепельницу и щелкнул зажигалкой. Она судорожно затянулась, подавилась дымом, две капли выкатились из глаз и тихо поползли по щекам. Звягин покосился на старинные часы с маятником и хмуро произнес:

— Вещи соберите.

— Какие?..

— Личные. Свои. Туалетные принадлежности и прочее.

Через пять минут, стоя посреди комнаты с адидасовской сумкой в руке, надломленная и изнеможенная, как после тяжелой болезни, она безразлично кивнула:

— Все…

— У вас на кухне что-то горит, — сказал Звягин и, поскольку она не отреагировала, сделал Юре знак выключить конфорки.

— Пойдемте, — проговорила Дранкова с затаенной решимостью.

— Письмо матери не хотите оставить?

— А. Да. Стоит ли…

— Напишите. Время есть, — Звягин опять глянул на часы. Минутная стрелка с тихим стуком передвинулась на половину второго, и басовитый бронзовый удар раскатился в тишине. И, словно подыгрывая в этой сцене, словно в дурной театральной драме, три раза коротко и резко прозвонил дверной звонок.

Девушка дернулась, как от удара тока, стала похожа на загнанного в смертельную ловушку зверька…

Звягин подобрался. «Стоять тихо!»

Распахнув дверь, он намертво заклещил руку посетителя и втащил его в квартиру.

— А вот и убийца, — с ледяной интонацией произнес он. — Позвольте представить: гражданин Федорков Владимир Александрович, милый Боб, мальчик-зонтик, как вы его звали.

Юра не узнал отца: в резких чертах обнажилась волчья беспощадность, глаза горели зеленым холодным огнем. На посеревшем лице вошедшего мгновенно проступил пот, как дождь на глине.

— Садитесь.

Федорков стоял, не понимая слов, — очень высокий худощавый блондин, дорого одетый; отчего-то он казался чахлым, слабосильным. Звягин чуть крепче сжал его кисть, повернул, и он, морщась, почти упал на подставленный стул.

— Володя, — еле слышно простонала Дранкова.

Тот посмотрел с тупой покорностью и помотал головой. Худыми нежными пальцами в зеленых жилках крутил и дергал золотой перстень.

— Он не виноват… Это все из-за меня…

Звягин стремительно нагнулся к нему, впился в зрачки:

— Согласен? Не виноват? Не виноват — иди!

— Они все знают… — сказала Дранкова, бросила сумку, отвернулась и привалилась к шкафу, упершись лбом в холодное стекло зеркала.

— Знаем, — согласился Звягин. — Знаем, что вы долго отшлифовывали свои планы, предусматривая все подробности. Даже ту, что несколько ограблений, когда замки квартир не повреждены, могут навести на мысль о едином почерке, об одном и том же воре. И через раз ковырялись железками в замках — специально чтоб оставить там следы, якобы не ключом открыто. Так?!! Что?!

— Так…

— А поскольку в спецшколе учатся дети со всего города, то никому и в голову не придет связывать кражи в разных районах, когда одни замки нетронуты, а другие носят следы якобы отмычки, с одним и тем же человеком и одним и тем же местом. Так?

О первых трех ваших успешных походах рассказывать не буду, чтобы не повторяться. Вот показания вашей сообщницы. — Звягин подержал перед Федорковым два исписанных листка. — Перейдем к утру четвертого сентября.

Итак, вы взяли большую сумку и вышли из дому. Попросили встречную женщину узнать по телефону (номер наберете сами), работает ли сейчас Стрелкова, — мол, амурные дела, не можете спросить сами. Даже здесь подстраховались — чтоб никто не запомнил мужской голос. А вот в пароходство звонили уже сами, и вам подтвердили, что Стрелков в рейсе. Так?

— Если она все вам рассказала, то зачем вы мне пересказываете?..

— Я этого не говорила… — прошелестела Дранкова, не оборачиваясь.

Звягин быстро продолжал:

— Войти в подъезд несложно: надо только заранее, за недельку, постоять у дверей и посмотреть, какой код наберет входящий. Поднявшись, вы долго звонили в квартиру, чтобы удостовериться — пусто. Вошли, надев предварительно перчатки и обув музейные войлочные тапочки. Верно? Никаких следов и отпечатков.

И только оказались в гостиной, как услышали — кто-то вошел в квартиру почти следом за вами! Вы затаились за створкой открытой двери. Вы слышали, что он открывал дверь своим ключом, слышали, как он сменил обувь на домашнюю, как уверенно и спокойно двигается. Хозяин?! Квартирант?! Что делать, как быть, попадаться нельзя!