Приключения Мак-Лейстона, Гарри Руперта и других

По окончании доклада в небольшом зале, где собрались избранные специалисты, воцарилось молчание. Представители культуры с чрезвычайной серьезностью обдумывали дело. Наконец самый молодой из участников, какой-то выдающийся доцент, спросил у докладчика:

— Интересно было бы узнать, насколько многоуважаемый мистер Мессеби уверен в том, что его выводы верны. Ведь профессор Двел…

Доцент умолк и вопросительно посмотрел на коллег.

— Вы кончили? — спросил Мессеби. — Разрешите мне? Да, профессор Двел в последней работе доказывает: производство съедобного протеина долго еще будет настолько дорогим, что не сможет повлечь за собой никаких пертурбаций в системе потребления. Но мы стоим перед наглядным и бесспорным фактом.

— Позвольте мне спросить, — сказал лорд Гексли. — Скажите, достопочтенный профессор, сколько стоит этот искусственный протеин?

— В продаже он стоит сейчас вдвое дешевле, чем мясо. Но нет никакой гарантии, что на практике он не стоит в пять раз дешевле. Ведь поставщик в данном случае не ограничен никакой конкуренцией, и ничто не указывает на то, что продажная цена отражает реальную себестоимость.

— Еще вопрос, — сказал доцент. — Вы отметили, что об этом рано еще говорить, но намекнули, что, возможно, существуют способы придавать этому препарату различные вкусы. Я просил бы вас, если можно, пояснить, имеются ли фактические основания говорить о вероятности этого.

— Я уже сказал, — ответил Мессеби, — что об этом рано судить, и я очень рад, что мой молодой коллега, — Мессеби подчеркнул слово «молодой», — это заметил. Впрочем, я поясню, что дало мне повод высказаться так, как я выразился. В одном из пакетов я нашел протеин, немного отличавшийся по вкусу от других препаратов. Препарат из этого пакета напоминал своим вкусом не грецкий, а скорее обычный английский лесной орех.

При этих словах собравшиеся зашевелились. Лорд Гексли нервно переместился в кресле, словно его что-то толкнуло. Доцент иронически усмехнулся.

— Совершенно очевидно, — продолжал Мессеби, — что перед нами две возможности: либо изобретатель уже нашел способ придавать препарату тот или иной вкус (я считаю это невероятным), либо вкус препарата изменила случайная примесь, случайное изменение в процессе изготовления. Учитывая, что среди сотни препаратов в одинаковой упаковке я нашел только один, отличавшийся немного по вкусу от других, я считаю… скажем так, я убежден в том, что это явление случайное.

— Мы должны поблагодарить профессора Мессеби, — взял слово престарелый глава собрания, заплесневелый, как гриб, профессор Льюис. — Я думаю, что практическая сторона вопроса выяснена. Подробности химических процессов едва ли интересны представителю правительства, — Льюис сделал жест в сторону лорда Гексли. — Я считаю, что мы должны просить его светлость высказаться по сути доклада уважаемого профессора Мессеби. (Еще один жест в сторону лорда Гексли.)

— Моя речь будет краткой, — сказал тот. — Препарат нужно немедленно и строжайше запретить. Комиссия постановляет запретить его как вредный для здоровья. Продавцы будут оштрафованы за продажу ядовитых препаратов. Химик, пропустивший препарат в патентной палате, будет отдан под суд. Комиссия должна позаботиться, чтобы препарат никоим образом не мог поступить в продажу. Правительство займется розысками изобретателя и производителя и прекратит их деятельность. Я кончил.

Услышав слова лорда Гексли, один из профессоров нервно махнул рукой. Но, оглянувшись на коллег и не найдя поддержки, он осекся и не сказал ни слова. С минуту все молчали. Наконец Льюис сказал:

— Кто хочет взять слово?

Все молчали. Затем доцент сказал:

— По моему мнению, безопасность английской и мировой промышленности безусловно требует тех мер, которые предложил его светлость лорд Гексли. В наше неспокойное время мы рисковали бы вызвать беспорядки, разрешив продажу подобного препарата. Его производство нужно немедленно ликвидировать.

— Кто хочет высказаться? — повторил Льюис. — В таком случае, я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы не можем ничего возразить против предложения его светлости. Кто за предложение, прошу поднять руку! Принято единогласно. Объявляю собрание закрытым.

Гарри и девушка проходили мимо аптекарской лавки.

— Знаешь что, — сказал Гарри, — вот на тебе два пенса: зайди в магазин и спроси коробку «Альбо». Только узнай, много ли его покупают. Иди, а я подожду на улице.

Кэт взяла деньги и вошла в лавку, а Гарри стал, насвистывая, расхаживать по тротуару.

Он прошелся раз, прошелся другой, остановился у двери. Кэт стояла у конторки и что-то говорила. Вдруг дверь распахнулась, и мимо Гарри пробежал мальчик из лавки. Гарри лениво посмотрел ему вслед.

Мальчик подбежал к стоявшему на углу полисмену и что-то ему сказал. Полисмен выслушал, что-то спросил и направился к лавке.

«Поймали мою девушку, — подумал Гарри. — Видно, она действительно безработная». И он глянул сквозь стеклянную дверь в лавку. В этот момент Кэт сделала ему знак рукой. Сперва Гарри подумал, что она просит его ей помочь.