Приключения мальчика с собакой

На преториуме этого лагеря ораторскую трибуну заменял простой камень. Стоя на этом камне, Спартак слушал, что кричали ему со всех сторон и на всех языках его воины.

И при свете солнца вождь показался Клеону статуей, отлитой из бронзы. Но теперь Клеон заметил то, чего не видел вечером, в трепещущем свете горящей ветки: спокойную доброту голубых глаз, гордую посадку головы и светло-каштановый цвет кудрей, которые, падая на плечи, смешивались с завитками бороды. «Таким, наверное, был Геракл», — подумал Клеон, подходя к воинам, окружавшим Спартака.

Он понял, что воины чем-то недовольны. Но вот Спартак поднял руку, призывая к тишине, и заговорил. Первых его слов не было слышно, потому что все стали кричать друг другу: «Тише!»

— Нет, я еще не собираюсь говорить, — покачал головой Спартак. — Прежде чем ответить вам, я хочу точно знать, чего вы домогаетесь. Но пусть скажет кто-нибудь один. Когда вы кричите все разом, трудно что-нибудь понять.

Снова поднялся шум: воины совещались, выбирая оратора. Наконец выборный вышел из рядов и заговорил, он был грек, — и Клеон понимал каждое его слово.

— Мы хотим знать, — сказал грек, — почему римляне, воюя даже на земле Италии, обогащаются, а нам ты ничего, кроме оружия, железа и бронзы, не позволяешь брать. Ты не разрешаешь нам даже покупать золото и серебро. Почему?… Почему мы должны возвратиться под родной кров нищими? Разве мы воюем хуже, чем римляне?

— А в деревнях мы должны платить за каждую убитую утку или съеденную лепешку! — крикнул кто-то из рядов.

— Теперь я вам отвечу, — сказал Спартак. — Вы воюете лучше римлян. Но вы должны быть не только доблестнее их — вы должны быть честнее и благороднее. Пусть простые хлебопашцы видят, чем отличаемся мы от римлян: они стремятся к обогащению, мы — к справедливости и свободе. Как вы думаете, почему пастухи и хлебопашцы предупреждают нас о движении римских легионов, укрывают у себя наших раненых, снабжают нас фуражом и хлебом?…

— За деньги! — выкрикнули из толпы.

— Кто это сказал? — презрительно спросил Спартак. — Где этот умник?… Что же он прячется за спины товарищей?… Кто это думает, что у сельского плебса есть деньги, чтобы кормить и лечить армию в десять тысяч человек?… Да, мы оплачиваем их услуги. Но, если бы римляне платили им в десять раз дороже нас, они все равно не переметнулись бы на их сторону, потому что они знают нашу силу и уважают нашу сдержанность. А для нас их уважение дороже золота и серебра, ему обязаны мы тем, что армия наша с каждым днем растет, как железу и меди обязаны тем, что умножается наше оружие. Или, может быть, вам больше нравится иметь за спиной набитый золотом мешок, чем острый меч у пояса?

— Меч!.. Меч!.. — закричали воины.

— Вы выбрали! — наклонил голову Спартак. — Откажемся же от всего, что может нас ослабить. Закалим наше тело и дух. Будем стремиться к единственному благу жизни — свободе. Вот величайшее наше достояние, которое отняли у нас римляне и которое мы должны вернуть силой!

Воины разразились криками на разных языках.

— Да!.. Да!.. Вернем!.. Завоюем!.. — разобрал Клеон греческие и латинские слова в этом многоязыком хоре.

В эту минуту Клеон готов был на любой подвиг, лишь бы заслужить улыбку вождя.

— Ну, а теперь, друзья, за работу, — сказал Спартак, едва они умолкли. — Постараемся использовать время, пока римляне хоронят убитых. — Он сошел с камня и, заметив Клеона, подозвал его: — Пойди к Фабии и передай ей, чтобы зачислила тебя на довольствие и выдала крупу. Если у нее есть какая-нибудь еда, попроси покормить тебя.

Клеон от радости и гордости, что сам вождь обратился к нему, не мог сказать ни слова, только смотрел на Спартака влюбленными глазами.

Улыбнулся ему и Спартак.

— Когда поешь, возвращайся в мою палатку. Я объясню, какое дело тебе предстоит у нас выполнять.

Приказав одному из воинов проводить мальчика, он ушел в палатку.

Воин шел впереди Клеона с таким равнодушным видом, как будто Спартак не проявил только что потрясающего великодушия к бедному пастушонку. Преодолев волнение, Клеон спросил своего провожатого:

— Ты не знаешь Галла?

— Какого? — обернулся тот. — Их здесь тысячи.

— Он пристал к вам в ту ночь, когда вы сошли с Везувия.

— Тогда пристало к нам множество народа. А как зовут твоего галла?

— Его называли просто Галл. Я не знаю настоящего его имени.

— Тогда вряд ли ты его сыщешь… На всякий случай, спроси у Фабии, она ведет списки воинов… Вот и палатка ее.

Палатка Фабии была расположена на самом краю преториума.

— Этого мальчика прислал к тебе Спартак. Он велел зачислить его на довольствие и…

— Знаю, — перебила Фабия. — Я жду его… Иди сюда! — обратилась она к Клеону. — Прежде всего поешь. Отличная полбяная каша!.. — Она развернула закутанный в одеяло котелок. — Смотри, еще не остыла! Пар так и валит. Вот тебе ложка, ешь. Кампанская полба — лучшая во всей Италии!

Вдыхая приятный запах распаренного зерна и оливкового масла, Клеон вспомнил про Льва. Губы мальчика задрожали, и на глаза навернулись слезы.

— Что ты вздыхаешь так грустно? Разве каша невкусная?