Приключения маленького актера, или Повесть о кукле Петрушке и девочке Саше, об их друзьях и недругах

И, оказывается, Вика не вернула его. Потеряла!

Не с кем было даже поделиться своим горем. Саша так привыкла все свои горести и надежды поверять маленькому другу, но его больше не было с ней.

Олег и Муся уже уехали обратно в Москву, отчитываться перед таинственным Мосгосэстрадой в проделанной ими (и немалой) работе.

Светлана? Она по-прежнему приветливо улыбалась, встречая Сашу. Но при этих встречах она никогда не бывала одна: рядом обязательно находился Костя. Не рассказывать же при Косте о Петрушке!

С местными ребятами диковатая Саша так и не подружилась до сих пор. Она надеялась, что, когда начнутся занятия в школе, у нее появятся среди этих ребят друзья. Но сейчас некому даже рассказать о том, что случилось.

Хотя как это некому? Есть человек, которому рассказать об этом просто необходимо, — человек, подаривший ей маленького актера, которого она не уберегла.

Глава тридцать вторая Снова в детской библиотеке. Роза получает письмо

Вы, конечно, догадались, кому собралась рассказать Саша о том, что Петрушка потерян. И так как рассказать это устно она не могла, то на следующее же утро написала маленькое, очень грустное письмецо и отправила его в Москву — Розе.

В этом письме она просила у Розы прощения за то, что так давно не писала ей, и, главное, за то, что потеряла ее хорошего, милого Петрушку. И посылала привет «дорогой Анне Петровне». И в конце посылала поклон от тети (как когда-то в письме к Олегу и Мусе) — от тети, которая, по правде говоря, никому не кланялась ни в тот, ни в этот раз. Но Саша решилась вторично на эту маленькую ложь, потому что ей очень не хотелось, чтобы люди жалели ее и думали, что тетка ее такая сердитая и неприветливая женщина, какой она казалась всем.

А самой Саше? Какой Клавдия Григорьевна казалась ей?

Вероятно, Саша сама не смогла бы ответить на этот вопрос.

Клавдия Григорьевна никогда почти не была с ней ласкова, — а маленькая Саша привыкла к заботе и ласке и очень тосковала без них.

Клавдия Григорьевна мало разговаривала с Сашей, а все больше читала ей нравоучения.

Клавдия Григорьевна не поощряла ее самого главного увлечения — кукольным театром, Петрушкой.

И все-таки Саша, сама не сознавая этого, начала уже привязываться к суровой и методичной Клавдии Григорьевне.

Поэтому простим ей ее маленькую ложь.

Так вот и было опущено в почтовый синий ящик маленькое письмо с приветом от Клавдии Григорьевны. И, проехав длинный, знакомый Саше путь, письмо это было принесено московским почтальоном в районную детскую библиотеку и передано румяной Розе.

— Анна Петровна, посмотрите, письмо от Саши!.. Как, вы забыли? От Саши Лопахиной, нашей бывшей читательницы.

— Как же, как же, Роза, я хорошо помню Сашу! — взволнованно сказала Анна Петровна. — Что же она пишет?

— Анна Петровна, она потеряла Петрушку! — сурово сказала Роза, быстро про себя прочитавшая письмо.

— Какого Петрушку?.. Ах да, ты ей, кажется, подарила свою театральную куклу! Как странно — такая аккуратная девочка… Насколько я помню, она никогда не теряла книг… Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь, — снова отчеканила Роза. — И это меня тем более удивляет.

И Роза принялась энергично переставлять книги, о чем-то сосредоточенно размышляя.

— Роза! — окликнула ее через несколько минут старая библиотекарша.

— Что, Анна Петровна?

— Ты что-нибудь придумала?

— Что же я могу придумать? — невозмутимо ответила румяная Роза, и на этом их разговор прекратился, потому что открылась дверь и явился очередной настойчивый и требовательный читатель.

Но, конечно, Анна Петровна не ошиблась. В этот день Роза снова отпросилась на часок «по общественному делу», и Анна Петровна сразу догадалась, что дело это было связано с Сашей.

Глава тридцать третья После бала, или Ночь в клубе

Петрушка не знал, что из-за него поссорилась с городским инженером сама грозная Клавдия Григорьевна.

Он не знал, что весть о пропаже спешит в далекую Москву, к его старой хозяйке Розе.

Он лежал на куче пестрого конфетти. Конфетти, еще недавно такое разноцветное и яркое, казалось теперь тусклым и серым.

В углу коридора, где лежал Петрушка, было почти совсем темно, и только узкая полоска света пробивалась из двери зала, где последние замешкавшиеся музыканты укладывали свои инструменты.

Петрушка не размышлял, как его ученый собрат (помните, в поле, под кустом), о судьбе кукольного театра и о своей ненужности. Нет, он только жадно прислушивался ко всяким звукам и изо всех сил хотел, чтобы его поскорей нашли и унесли отсюда. Только, конечно, не к Муре. Но о ней он даже и не вспоминал. Как вы уже знаете, он не любил вспоминать о неприятном.

Когда окончился бал и публика начала расходиться, все проходили мимо него, и Петрушка все время надеялся, что его увидят. Но никто не замечал его. Все были очень возбуждены и полны событиями только что закончившегося бала.

Из разговоров уходивших Петрушка узнал, что главным событием вечера было какое-то жюри, которое должно было состояться и не состоялось.