Приключения маленького тракториста

— Не нужен, пусть дадут другого, — совсем распалился Колька. — А мне все равно, за каким трактористом качаться на плугу да грачей на борозде считать.

Алешка подмигивал другу, дергал его за рубаху. «Ну, чего лезешь на рожон? Не спорь с Шугаем.» Но Кольку уже трудно было остановить.

— Ишь, пригрозили! Это Алешке в охотку на тракторе поездить, а мне вашего трактора хоть совсем не будь. Насмотрелся на его крюк, надышался его гарью.

Через несколько дней Колька пришел к Алешке, одетый по-дорожному — в комбинезоне, в тяжелых ботинках, с вещевым мешком на плечах.

— Ты куда собрался? — удивился Алешка.

— С молотилкой по бригадам… Председатель колхоза посылает.

— Не надо было с Шугаем ругаться.

— Подумаешь! — тряхнул маленькой головой Колька. — Уехал бы, куда глаза глядят.

Алешке без него стало совсем скучно. Он с большим нетерпением ждал начала занятий. В школе он наверняка встретит эту девчонку. И, может быть, они окажутся в одном классе. И тогда… Ну, конечно, Алешка вздует ее и проучит.

Однако Таня в школу не пришла. Заболела. Что это ей вздумалось ни с того, ни с сего, да еще в начале учебного года, болеть? Болеть можно лишь в дни, когда задают много уроков, а сейчас ну просто смысла в этом никакого нет.

Первые уроки вела историк и классный воспитатель — Серафима Сергеевна. Ей было не больше сорока. Но ребятам она представлялась уже старой. Для тех, кому четырнадцать, сорок лет — это много. К тому же Серафима Сергеевна всегда куталась в белый пуховый платок; казалось, что даже в теплый сентябрьский день ей холодно. После уроков Алешка вызвался помочь учительнице донести до дому тяжелую связку книг и по дороге спросил:

— Серафима Сергеевна, а что это Черешкова не захотела учиться в нашей школе?

— Какая Черешкова? — не сразу догадалась учительница.

— Да с усадьбы МТС.

— А, дочка Георгия Петровича… В город уехала.

— Чудно выходит. Отец здесь, а она нивесть куда учиться едет.

— У нее в городе мать, преподает пение в консерватории.

Алешка недоумевал, а спросить Серафиму Сергеевну стеснялся. Как это так? Отец Черешковой здесь, а мать осталась в городе. А разве не найдется дело учительнице пения в Серебрянке? И в школе, и при клубе. Но, может быть, они там квартиру сторожат? Колька Лопатин говорил, что самое опасное в городе — упустить квартиру. Уедешь, на новом месте не приживешься, — куда возвращаться? Колька в этих делах разбирается. Да, не удалось тебе, Алешка, отомстить охотнице.

Алешка спасает трактор

Невесело начался для Алешки школьный год. Русский, литература, математика, география, история, зоология. Физика и химия. Еще что? Ах да, немецкий язык и физкультура. И на каждый день расписание. Оно висит на стене, оно в дневнике, оно в памяти. Однажды Серафима Сергеевна вызвала Алешку. Он обстоятельно рассказал заданный накануне трудный урок, и Серафима Сергеевна не замедлила поставить ему пятерку. Но, когда он подал дневник, она спросила строго:

— Это что за новости? Ты, кажется, возомнил себя министром?

Класс насторожился.

— А что я сделал? — смутился Алешка.

— Кто тебе дал право вводить новый предмет — «Тракторы»? Хорошо еще, что шестым уроком, а не вместо истории, географии или немецкого языка…

Ребята засмеялись. Алешка хмуро оглядел товарищей. Пусть смеются. Он сам ввел для себя такой предмет. И в дневник записал. А после уроков, когда один из семиклассников назвал его в насмешку «министром», он весьма основательно доказал обидчику, что смеяться над собой никому не позволит. В большую перемену он нарочно вытащил книгу «Гусеничные тракторы». Смотрите, не жалко! Это не какие-то там беспозвоночные, плюсквамперфекты или сложноподчиненные!

На свете трудно было сыскать еще такого мальчишку, который бы проявил столько терпения, как Алешка. Сколько раз ему хотелось забраться тайком в кабинку трактора и, с риском для собственных ушей, покрутить, потрогать все, что было там интересного! Но Алешка терпел. Уж очень хотелось ему стать трактористом. На уроке немецкого языка он списывал с доски слова и думал: заучи он хоть тысячу слов, — все равно на трактор не пустят. А зачем его заставляют заниматься какими-то литературными героями, а не учат тому, чему он хочет учиться? Даже любимый предмет — физика, где, казалось бы, все имело прямое отношение к тракторам, — даже физика потеряла в его глазах всякий интерес.

Хмурым ноябрьским днем Алешка после уроков зашел домой, бросил на кровать сумку и, схватив на ходу кусок хлеба, пошел к реке. За рекой гудел трактор, — там Шугай поднимал зябь. Алешка спустился к мосткам и прыгнул в лодку.

Осеннее небо было серое и такой же серой была вода, отражавшая низкие темные тучи. От реки веяло холодом и сыростью. Руки Алешки покраснели, покрылись цыпками и с трудом держали тяжелое отсырелое весло. Наверное, где-то совсем близко выпал снег. Ветер не доносил с берега запаха прелого листа, зеленой отавы и перепаханной земли.

Неприглядно, серо было вокруг, тоскливо было и на душе у Алешки. Ну зачем он едет к Шугаю? И все-таки Алешка греб к другому берегу, откуда доносился рокот шугаевского трактора.