Приключения Марыси, или Когда невестка – монстр

Иду, валенками сугробы разгребаю. Ещё и темно совсем. В Москве поздно рассвет наступает. Как в Заполярье каком-то, ей богу. Иду, значится, никого пока не трогаю. Мечтаю про адвокатский колпак, как обычно. Говорю же, обычное утро И тут из телефонной будки у метро высовывается симпатичная такая голова. А вслед за ней обладатель той головы в самых настоящих джинсах и кожаной куртке. Вылитый Абдулов из «Звезды и смерти Хоакина Мурьетты». Зуб даю, один в один. Откуда мне знать? Да я же на премьере Мурьетты была. Мне один мой друг из общаги самолично достал билет в Ленком на премьеру в обмен на курсовую, которую я ему написала.

– Марыся! Есть две копейки?

Я сначала не поняла, откуда голос идёт. Даже оглянулась. Нет, не сзади. Из Абдулова голос идёт. Как это возможно вообще? И откуда он знает моё имя? Этого не может быть. Я ещё раз внимательно рассмотрела незнакомца. Какой-то Аладдин из восточной сказки. Я таких сроду не видела. Турецкий Султан, не меньше.

На меня не то, что этот «почти что турецкий султан», свои-то дурни Замухрынские не обращали внимания. Не считая этого, «над которым у меня шефство». Но тот двоечник совсем. Вот и трётся рядом, развлекает меня, пока я за него домашки делаю и лекции записываю. «Над которым у меня шефство», он откуда-то с Урала приехал. Забыла, как город называется.

Мы с ним на вступительных экзаменах познакомились. Он бы без меня бы точно не поступил. Я ему сочинение написала про Маяковского. Да мне не жалко. Своё-то про «Войну и мир» я быстро в текст укатала. Уже собиралась уходить. А тут этот, «над которым у меня шефство», смотрит на меня глазами только что родившегося котёнка. Пришлось помочь.

Теперь мы учимся вместе. Я продолжаю ему помогать, потому как «мы в ответе за тех, кого к себе приручили». Теперь он снабжает меня билетами в лучшие театры и достаёт косметику у фарцовщиков. Старается, чтобы я за него училась, а он бы прокурором стал. Денег не берёт. У него этих денег даже куры не клюют. Не знаю, где он их берёт. Из простой же семьи, как и я. В простых семьях деньги не залёживаются, сами знаете.

Да мне на самом деле всё равно, откуда у него деньги. Он же мне не как девушке дарит подарки, а как той, которая из него прокурора делает по своей воле. А я вообще для парней своя рубаха. Конспектирую лекции для всего этажа. Жарю картошку. Пишу курсовые и дипломные. Я безотказная. Меня мои Котики не научили отказывать. Мне кажется, что, если я кому откажу, со мной перестанут дружить. А оно мне надо?

По секрету скажу, что у меня в башке есть личный оценщик. Ну который всегда напоминает мне, какая я никудышная. Бу-бу-бу, целыми днями. Я в зеркало, и оценщик уже тут как тут. Бубнит мне уши, какая я страшная и толстая. Я пытаюсь разглядеть в зеркале себя настоящую. Но тот, который ставит мне «неуды», показывает в отражении пухлого пингвина с белой грудкой.

Я оценщика своего представляю в форме Козы. Не знаю, почему. Но закрою глаза и вижу, как сидит у меня в голове рогатая, нога на ногу. Или нет. Копытце на копытце. Сидит, семечки щёлкает и за мной наблюдает.

Вот и сейчас рожки навострила, как услышала про две копейки.

– Не, это не тебе, – уверенно говорит Коза, пока я ищу двушку.

– Но он же назвал меня по имени, – парирую я, пытаясь заглушить козлиный голос.

– Ну и что? Мало ли Марысь? Может, это он так обзывается? Эй, мол, недоделанная, двушку гони! – настаивает Коза на своей нечеловеческой версии.

– Разве ж моим именем обзываться можно? – робко спрашивая я, теряя уверенность в том, что восточный красавец точно обратился ко мне.

– А как же? Разве ж приличного человека так назовут? – захихикала Коза и предложила мне идти восвояси.

Я всё же протянула двушку «Первому Встречному». Он же не замуж меня зовёт, а просит две копейки. Каждый у каждого может попросить две копейки. Что тут такого-то?

«Первый Встречный» исчез тут же исчез в недрах будки с моей монеткой. Я видела, как он бросил её в автомат. Монетка растворилась в телефонном дупле вместе с моими мечтами про адвокатский колпак.

Ноги тем временем отказывались отходить от будки дальше, чем на полметра. Я стояла как вкопанная. Коза орала дурниной, чтобы я валила. Но я никак не могла сделать и шага.

– Марыська! Сэнкс, что выручила! –поцеловал «Первый Встречный» меня в щёчку, снова выскочив из будки наружу.

Я покраснела. Меня ещё никто не целовал, а тут сразу Абдулов, и турецкий султан, и Аладдин из сказки. Предупреждать надо! Это я Вселенной. Коза тоже покраснела. Не знает, что и сказать. Видела же поцелуй собственными козьими глазами.

– Видишь, Коза, а ты говорила! Уж против поцелуя не попрёшь!

Коза озадаченно почесала рожки.

– Что-то тут не так. И потом, в щёку же, это скорее всего по-дружески?

Тут я не выдержала и давай душить Козу за виртуальное горло. Что значит по-дружески? Да мы в первый раз друг друга видим! Значит, и то, что по имени два раза назвал, и поцеловал в щёку, всё это ничего не значит?