Приключения медвежонка Паддингтона

После ярко освещённого коридора Паддингтону показалось, что в кабинете на удивление темно. Жалюзи из тонких реек были полуопущены, и только в дальнем конце комнаты, на докторском столе, горела настольная лампа под зелёным абажуром. Мебели в кабинете стояло немного — шкафы да стулья, а в самом центре длинная тахта, высокая, как накрытый матрацем стол. Приглядевшись, Паддингтон заметил в полутьме фигуру в белом халате; врач всматривался в него сквозь очки с необычайно толстыми стёклами.

— Входите… Прошу… — проговорил врач, поворачивая лампу, чтобы та светила на медвежонка. — Раздевайтесь, пожалуйста, и устраивайтесь поудобней.

— Спасибо большое, — отозвался Паддингтон, щурясь на ярком свету.

Он очень обрадовался, что нет никакой очереди, поэтому поспешно скинул шляпу и пальтишко, положил их поверх корзины с гостинцами и уселся на ближайший стул.

— А долго мне ждать? — осведомился он, разворачивая свой завтрак.

— Ну что вы, — отозвался доктор и взял ручку. — Можем начать прямо сейчас.

— Вы уж меня извините за вишнёвый пирог, — тактично сказал Паддингтон.

Мистер Хайнс выронил ручку. Сняв очки, он подышал на стёкла, протёр их носовым платком и снова водрузил очки на нос.

— Извинить вас за вишнёвый пирог? — осторожно переспросил он.

Паддингтон кивнул.

— Ну что я не могу вас угостить, — пояснил он. — Потому что миссис Бёрд не хочет получать больше открыток от мистера Карри. Но зато я могу поделиться булкой с мармеладом.

Мистер Хайнс слегка содрогнулся и решительно отвёл в сторону протянутый пакет.

— Благодарю покорно, — сухо отказался он. — Послушайте… Вас что-то беспокоит? — Он задал этот вопрос, заметив, что медвежонок ёрзает и озадаченно озираемся.

— Нет, всё в порядке, мистер Хайнс, — ответил Паддингтон, снова переводя взгляд на врача. — Я просто смотрел, где ваш гаечный ключ.

— Гаечный ключ? — Мистер Хайнс вскочил со стула и сделал шаг к пациенту. — Действительно, крайне интересный случай! — не удержался он и с энтузиазмом потёр руки. — Санитар сказал мне, э-э… — Тут он замялся, потому что Паддингтон наградил его в высшей степени суровым взглядом. — Э-э… то есть… ну, возможно, я даже напишу об этом статью. У меня никогда ещё не было пациентов-медведей.

Мистер Хайнс помог Паддингтону встать со стула и указал ему на тахту в центре комнаты.

— Прилягте, пожалуйста, — пригласил он. — А потом посмотрите в потолок и постарайтесь ни о чём не думать.

Паддингтон с интересом обозрел тахту.

— Спасибо, — сказал он не очень уверенно и принялся укладываться. — А вы на ней гайки хорошо закрутили?

— Гайки? — опешил мистер Хайнс.

— Дяденька в регистратуре сказал, что вы закручиваете гайки, — пояснил медвежонок, несколько разочарованный, что ничего интересного не происходит.

— Я думаю, он просто пытался вас отвлечь… то есть насмешить, — не очень понятно объяснил мистер Хайнс, снова усаживаясь за стол.

— А сейчас, — продолжал он будто бы между прочим, — я хочу поиграть с вами в одну игру. Чтобы проверить вашу реакцию.

— Реакцию? — изумлённо повторил медвежонок. — А я и не знал, что у меня есть реакция!

— Она у всех есть, — успокоил мистер Хайнс. — Только у кого побыстрее, у кого — помедленнее. — Он снова взял ручку. — Играем так: я называю слово, а вы должны быстро-быстро назвать противоположное… хорошо?

— Плохо, — тут же отозвался Паддингтон.

Мистер Хайнс застыл, не донеся ручку до бумаги.

— Что такое? — спросил он сердито. — Вам неудобно лежать?

— Мне удобно, — ответил Паддингтон. — Но вы ведь велели мне всякий раз, как скажете слово, говорить противоположное.

Он сел на тахте и бросил на врача ещё один суровый взгляд. Ему показалось, что для человека, который берётся проверять других, у мистера Хайнса реакция вообще-то плоховата.

А тут ещё врач ни с того ни с сего принялся считать про себя.

— Это ещё было не слово, медведь, — проговорил он, переводя дух. — Вы должны были дождаться моей команды. Но уж когда начнём — никаких посторонних звуков. Ну — давайте по счёту: три… два… один… начали!

— Кончили! — выпалил Паддингтон.

Мистер Хайнс открыл было рот, но, видимо, передумал.

— Прекрасно, — буркнул он.

— Ужасно, — радостно отозвался Паддингтон.

— Послушайте… — срывающимся голосом начал мистер Хайнс.

— Оглохните! — в восторге выкрикнул медвежонок.

Хотя он, конечно, и не отказался бы посмотреть, как подкручивают винтики, играть с мистером Хайнсом оказалось очень интересно, и он ужасно огорчился, когда за его ответом последовало гробовое молчание.

— Вы больше не можете придумать слов, мистер Хайнс? — осведомился он.

Несколько секунд психиатр молча барабанил пальцами по столу. Судя по выражению лица, ему пришло на ум довольно много выразительных слов, но он благоразумно решил оставить их при себе.

— Белый, — сказал он уныло, снова берясь за ручку.

— Чёрный, — парировал Паддингтон и снова улёгся на тахту, скрестив передние лапы, с довольным выражением на мордочке.

— Большой, — с надеждой произнес мистер Хайнс.

— Маленький, — даже не задумался медвежонок.

— Быстро, — сказал врач.

— Медленно, — откликнулся Паддингтон.