Я же внутренне весь похолодел. Как представишь, что такая вот пика входит в грудь, да она же пришпилит меня к стене трактира как букашку, зря я в свои годы лезу в самое пекло. Прямо все кишки внутри передернуло. Но сейчас уже поздно трепыхаться, так что сидим и изображаем из себя пьяного. Всадники проезжали от меня, казалось, на расстоянии вытянутой руки. Я отлично наблюдал и ощущал все мельчайшие детали: раскрасневшиеся от холода физиономии бывших деревенских парней, запах пота, коней и кожи, масла и саржи, скрип седел и позвякивание удил, блеск копий, голоса с неприятным акцентом, запыленные красные мундиры.
Между тем большинство кавалеристов уже проехал дальше, хорошо, что еще только четыре часа и англичане спешат до темноты пройти еще несколько километров, кажется, что здесь они останавливаться не будут. Ну и прекрасно. Между тем приближалась британская пехота, теперь мне нужно было внимательно смотреть. Вот идет колонна в красных мундирах, парни на вид бравые, сытые, морды также красные. От здоровья или от холода? Идут, грохочут сапогами, поднимая над дорогой клубы красноватой пыли. Так в ряд идет восемь человек, отсчитаем десять человек по ходу движения, запомним эту длину, потом прикинем еще такое же расстояние несколько раз до конца колонны. Раз шесть с лишним получается, это где-то пятьсот человек и винтовки у них такие же, как у нас скорострельные казнозарядные Снайдера-Энфильда. Серьезный противник, попортит он нам много крови.