Приключения Михея Кларка

Едва мы успели вернуться в тюрьму, как в наше помещение вошел отряд солдат с сержантом во главе. Впереди караула шел долговязый, бледный, с огромными, выдающимися вперед зубами человек. Одет он был в ярко-голубой камзол и шелковые панталоны. Пряжки на башмаках и эфес шпаги были вызолочены. Очевидно, это был один из лондонских франтов, приехавший по делу, или из-за любопытства в Таунтон поглядеть на усмирение бунтовщиков.

Он двигался вперед на цыпочках, словно французский танцмейстер, помахивая перед своим огромным носом надушенным платком. В левой руке он нес пузырек с ароматическими солями, который поминутно подносил к носу.

- Клянусь Богом! - воскликнул он. - От этих жалких негодяев идет страшная вонь. Я задыхаюсь, клянусь Богом, что я задыхаюсь! Право, я не стал бы бунтовать уже из-за одного того, чтобы не находиться в такой вонючей компании. Сержант, скажите, нет ли среди них кого-нибудь, больного лихорадкой? А?

- Они здоровы как тараканы, ваша честь, - ответил сержант, делая под козырек.

Франт залился пронзительным, дребезжащим смехом:

- Ха! ха! ха! Нечасто, видно, вам делают визит такие высокопоставленные лица? В этом я готов держать пари. А я прибыл сюда по делу, сержант, по делу. Меня привела сюда "Auri sacra fames". Вы помните, сержант, как это говорит Гораций Флакк?

- Никогда, сэр, не слыхал, как этот господин говорил. По крайней мере, при мне они ничего не изволили сказывать.

- Ха! ха! ха! Так вы никогда не слыхали Горация Флакка? Ваш ответ бесподобен, сержант. Когда я расскажу о вас у Слафтера, все будут кататься со смеху; за это я ручаюсь. Вообще, я умею смешить людей. На меня даже у Слафтера жалуются. Когда я начинаю какой-нибудь рассказ, даже прислуга останавливается и слушает, и начинается полный беспорядок. О, пусть мне снесут голову, но эти арестанты грязный и противный народ. Сержант, скажите, чтобы мушкетеры стали поближе ко мне: я боюсь, что арестанты кинутся на меня.

- Не беспокойтесь ваша честь, мы вас убережем.

- Мне разрешено взять дюжину. А капитан Пограм обещал мне заплатить по двенадцати фунтов за голову. Но мне нужны здоровые ребята. Мне нужен крепкий, выносливый скот. Их много мрет во время перевозки, да и климат тамошний на них действует. Но вот, я вижу одного; этот мне годится. Он еще очень молодой человек, и в нем много жизни, много силы. Отметьте его, сержант, для меня, отметьте.

- Слушаю, ваша честь, слушаю, его зовут Кларком. Я его для вас отметил.

Франт поднес к носу голубой пузырек и воскликнул:

- Нашел дурака, надо искать под пару рыбака. Ха-ха-ха! Вы понимаете эту остроту, сержант? Проникли ли вы в смысл шутки вашим медленным умом? Ах, черт меня возьми, я прямо прославился в столице своим остроумием. Сержант, отметьте для меня также вот этого черноволосого, да, кстати, и того молоденького, что рядом с ним стоит. Отметьте его: он - мой. Ай-ай! Молоденький махает на меня рукой. Сержант, защитите меня! Где мой пузырек? Чего вы, молоденький, успокойтесь.

Молодой крестьянин, на которого указал франт, ответил:

- Прошу милости у вашей чести. Раз вы меня выбрали в свою партию, возьмите и моего отца. Вот он. Мы вместе поедем.

- Пфуй! Пфуй! - закричал франт. - Вы, молоденький, сошли с ума, прямо сошли с ума. Слыхано ли когда что-либо подобное? Моя честь запрещает мне такие поступки. Могу ли я подсунуть старика моему честному другу капитану Пограму. Фи-фи-фи! Удавите меня, если капитан Пограм не скажет, что я его обманул. А вот тот рыжий мне нравится, сержант. Вид у него веселый. Негры подумают, что он - огненный. Итак, эти люди - мои, да запишите вот этих шестерых мужиков. Они - прездоровые. И это будет, значит, моя дюжина.

- Да, вы забрали самых лучших, - заметил сержант.

- Ну, конечно. Я всегда умею выбрать, что нужно. Двенадцать раз двенадцать. Это выходит около полутораста фунтов, сержант, и деньги эти мне достались даром, друг. Я сказал всего два слова - и готово. Знаете, что я сделал.

У меня жена - очень красивая женщина. Я велел ей одеться по моде, и она поехала к моему доброму приятелю секретарю. Он и подарил ей дюжину бунтовщиков. "Вам сколько?" - спросил секретарь, а жена и говорит: "Довольно будет дюжины". Несколько строчек на бумагу - и дело сделано. Дура моя жена. Отчего она не спросила сотню. Но кто это такой, сержант, кто это такой?

В тюрьму уверенно и властно, бряцая шпорами, влетел маленьких человек, быстрый в движениях, с лицом, похожим на яблоко. Он был одет в верховой камзол и высокие сапоги. За ним тащилась старинная шпага, шел он, помахивая длинным бичом.