Приключения Михея Кларка

Тайный совет Карла мог разрушить крепость, которую не могли взять королевские солдаты, но никакой королевский указ не мог упразднить решительный характер и упорные убеждения горожан. Многие из них, родившиеся и росшие во время гражданской распри, уже с самого своего детства были настроены рассказами о подвигах своих близких. Всем был памятен штурм, во время которого их отцы избивали без жалости солдат Лунсфорда. Этих солдат за их жестокость называли "пожирателями детей".

Таким образом в население Таунтона внедрился и укрепился неукротимый воинский дух. Дух этот постоянно подогревался избранными проповедниками-пуританами, во главе которых стоял известный Иосиф Аллейн.

Лучшее средоточие для восстания, чем Таунтон, было трудно и придумать. Ни один город в Англии не был предан до такой степени идее религиозной свободы, за которую теперь был поднят меч.

Многие граждане отсутствовали. Они отправились в армию Монмауза, но для охраны города осталось большое количество людей. К ним на помощь приходили партии крестьян, вроде, той, к которой присоединились мы. Крестьяне собирались в Таунтоне из всех ближайших местностей и жили здесь, проводя время в слушании любимых проповедников и военных упражнениях. И день и ночь в городе шло военное учение. Везде, решительно везде - во дворах, на улицах и площадях можно было видеть марширующих крестьян.

Когда на другой день после завтрака мы выехали на улицу, весь город был уже занят этим военным делом. Повсюду раздавались слова команды и слышалось бряцанье оружия. В то время, когда мы въехали на площадь, на нее входили и наши вчерашние товарищи. Увидав нас, крестьяне сняли шляпы и прокричали "ура". Нас они не хотели пускать, и нам волей-неволей пришлось выполнить их желание и стать во главе отряда.

- Они заявили, что не хотят никакого начальника, кроме вас, - сказал священник Саксону.

- А лучших подчиненных мне и не нужно, - ответил Саксон и, повернув лошадь к отряду, громко отчетливо скомандовал: - Выстраивайтесь в два ряда. Так-так! А теперь направо кругом становитесь направо ратуши. Левый фланг, выравнивайся и заходи вперед! Очень хорошо! Сам Андрее Ферарро остался бы доволен. Эй, приятель! Зачем ты носишь пику на плече, словно бы это лопата? Пика лопата совсем особенная, ею ты будешь работать в винограднике Господа. А вы, сэр, зачем несете свой мушкет под мышкой, вместо того чтобы держать его на плече? Словно щеголь с тросточкой идет! Ну, скажите, пожалуйста, был ли какой-нибудь солдат в более несчастном положении, чем я теперь? Извольте вырабатывать воинов из этой разношерстной толпы! Ни мой добрый приятель Флеминг, ни Петринус в своем сочинении "Демилитаризация" не дают наставлений относительно того, как обучать человека, вооруженного косой или серпом.

- Коса на плечо! Коса вперед! Коса назад! Руби! - шепнул Рувим сэру Гервасию, и оба начали хохотать, не обращая внимания на то, что Саксон хмурился.

- Мы разделим, - сказал Саксон, - наш отряд на три роты по восьмидесяти человек в каждой. Или нет, впрочем. Сколько у вас людей, вооруженных мушкетами? Пятьдесят пять? Пускай же они выступят вперед и и образуют первую линию, или роту. Сэр Гервасий Джером, вы командовали милицией в вашем графстве и знаете, конечно, как обращаться с мушкетом. Раз я начальник этого полка, то я делаю вас капитаном этой роты. Она будет занимать в боях передовую линию, Я знаю, что вы не прочь будете находиться впереди.

- Черт возьми! - с решимостью воскликнул сэр Гервасий. - Я первым же делом распоряжусь, чтобы напудрили себе головы.

- Распоряжайтесь как хотите вашими солдатами, - ответил Саксон. Итак, первая рота пусть делает шесть шагов вперед. А теперь вперед пусть выйдут все люди, вооруженные пиками. Сколько их? Восемьдесят семь? Что же, отличная рота. Локарби, я вам вручаю начальствование над этими людьми. Опыт германских войн доказал, что самая лучшая кавалерия не может сделать ничего с пиконосцами. Кавалерия разбивается о пики, как волны об утес. Итак, вы будете капитаном этой роты, становитесь в ее главе.

- Ей-Богу, - прошептал Рувим, - если солдаты моей роты дерутся не лучше, чем их капитан ездит верхом, то дело выйдет совсем скверное. Надеюсь, что на поле битвы будут держаться тверже, чем я в седле.