Приключения Мишки Мочалкина

Лягуши отправились добывать ведра, а Мишка остался с Володькой на берегу. Туда вскоре явились метизы, разделись и расселись на зеленой сочной травке.

— Погрею я свой ревматизм!.. — удовлетворенно сказал Сема. — Давно он у меня этого дожидался… Сейчас он взвоет, как подвергну я его облучению!..

Впрочем, облучал он свой знаменитый ревматизм не более пяти минут, а потом нырнул в пруд и вылезал только затем, чтобы чуть-чуть попрыгать по берегу, вытряхивая воду из ушей, или ринуться с берега вперед головой. Остальные метизы от него не отставали.

А лягуши принесли ведра и принялись таскать песок. Тащить его приходилось далеко — через весь луг, ведра были тяжелые, а кучка едва прибавлялась. Лягуши тяжело дышали и обливались потом, а метизы — наоборот: замерзли, посинели, покрылись гусиной кожей и стучали зубами…

— Слабосильный народ эти лягуши, — заметил Сема, — не могут натаскать небольшую кучку песку…

— Здорово они надрываются! — усмехнулся один метизский полковник. — Так им хочется весь наш песок к себе перетаскать!

— Для этого им все лето придется работать! — сказал другой полковник.

— Может, и мы им поможем? — решился сказать Мишка. Он ожидал, что метизы сейчас начнут ругаться, но Сема задумчиво сказал:

— А что? Можно вообще-то. Это же не им!

— Конечно, нельзя терпеть, чтоб эти лягуши все время шлялись по нашей территории, разглядывали наши позиции! — поддержал его один полковник, и другой дополнил:

— Перетаскаем песок по-быстрому и опять закроем границу на замок!

— От этого наша война не пострадает, если мы им поможем перетаскать тонну-другую… — сказал Сема.

— Я над этим думал, — вмешался Хвостиков, — и придумал, как увеличить производительность… Там, возле поссовета, стоит прицеп на таких резиновых колесах… Очень легко катается. Я уже пробовал его катать! Надо его взять да и привезти весь песок сразу!..

— А кто к председателю пойдет спрашивать?

— А зачем спрашивать? — пожал плечами Хвостиков. — Мы его не насовсем берем? Председатель, он всегда занятый, еще рассердится, что его от дела оторвали, и не даст… Мы же ничего плохого не сделаем? Особенно, если это произойдет незаметно…

— Мысль! — сказал Сема. — Иди спроси у лягушей — согласны они?

Хвостиков поговорил с Большим и сообщил Семе:

— Согласны! Но чтобы никакого мира не было!

— А мы и не собираемся! — сказал Сема. — Пошли за прицепом!

К поссовету метизы и лягуши шли отдельно. Они не разговаривали и даже не смотрели в сторону друг друга.

Нейтральные Мишка и Хвостиков везли Володьку, чтоб и он мог посмотреть, как будут брать прицеп.

Увезти прицеп незаметно удалось не совсем: Мария Антоновна, проходя по улице, закричала:

— Эт куда, эт куда покатили? Он — ваш? Володя, да и ты с ними, с хулиганьем? Отец приедет — скажу, скажу… А был-то — тихий да смирный… Ах вы…

Она пошла дальше, плюясь и ругаясь, а Володька самодовольно усмехнулся:

— Был да сплыл!

Он начал вертеться в коляске, командуя:

— Кати, кати! Не обращай внимания! Мало ли что! Мы не только прицеп — танк можем укатить! Мы… — Обернувшись к Мишке, Володька с возмущением сказал: — Какой я смирный! Я старый хулиган! Я не смирный! Давно я искал, чего бы схулиганить. Мы еще не то придумаем. Дай-ка мне вон тот прутик!

Схватив прутик, он еще больше развозился в коляске, подпрыгивая, размахивая прутиком, как саблей, и оглашая улицу лихими воплями.

Возить песок прицепом оказалось, конечно, гораздо удобнее, чем таскать ведрами. Только вот дорога была плохая, вернее, вообще никакой дороги не было, и оттого метизам и лягушам никак не удавалось быть по отдельности: то метизам приходилось впрягаться вместе с лягушами, чтобы вытянуть застрявший прицеп из песка, то лягушам приходилось переходить назад и, в окружении ненавистных метизов, толкать прицеп на пригорок.

Мишка и Хвостиков неутомимо возили Володькину коляску вслед за прицепом, и таким способом Володька тоже участвовал в общем труде.

За четыре рейса почти весь песок был перевезен на берег.

Тем временем солнце скрылось, ветерок перестал дуть, стало душно, как в бане, и вдруг — молния сверкнула, загрохотал гром и посыпались капли дождя.

Кто-то крикнул:

— Бежим!

— А Володька?

— Тогда полезли под прицеп!

— Стойте! — воскликнул Хвостиков. — Он железный. Он — громоотвод, только не от нас, а в нас прямо! Надо под березку, березы молнию отводят, я читал в статье!

Сомневаться было некогда, и все побежали под тоненькую березку, одиноко росшую на лугу. Там их и настиг дождь такой сильный, что все кругом скрылось из глаз. Ребята жались к березке поближе, и уже было не до того, чтобы разбираться: кто метиз, а кто лягуш. Всех терзал один вопрос: хватит ли в этой тоненькой березке мощности, чтобы отвести от всех молнию?

Володьку, вынутого из коляски, посадили под самый ствол и загородили спинами, но он все высовывался, чтобы получше разглядеть дождик и грозу.

Когда вновь полыхнула молния, кто-то с беспокойством спросил:

— Хвостиков… А как березка может бороться против молнии?..