Приключения мистера Вулписа

— Не переживайте, миссис Грант, — шепнул ей на ухо Отто. Он окинул глазами занятого хорька и, убедившись, что тот не видит и не слышит его, сказал: — Сегодня в полночь у большой печи.

— Смотрите! — воскликнула Руфа, бросая картофелину. — Наша Ника! Она вернулась!

— Где? Где Она? — Все подбежали к смотровому окошку.

Бартоломеус грубо затолкал крольчиху в ванную комнату и проорал:

— Помойся как следует! Миссис Грант! Проследи-ка, чтоб девчонка не сбежала и найти ей какое-нибудь занятие на кухне, чтоб не шлялась, где не попадя.

В маленькой коморке без окон стояли два ведра с застоявшейся водой и один кувшин для обливания. Рядом на полу находилась неглубокая цинковая ванна.

— Хорошо, сделаем! — ответила за медведицу Руфа. — Где вы нашли нашу Нику?

Бартоломеус усмехнулся:

— Ваша Ника ошивалась у «Медвежьей берлоги». Впрочем, ничего нового — проголодалась, продрогла, вот и явилась как миленькая.

Бартоломеус захлопнул деверь со словами:

— Неужели тебе не надоело? Если господин Бэрворд узнает о твоих выходках — он отвезет тебя в Северный лес и оставит там на съедение механическим монстрам! Я не могу прикрывать тебя вечно!

Ника сидела на каменном полу, вычесывая шерсть мыльной щеткой и умываясь литрами слез.

Несколько дней тому назад она чуть не умерла со страху. Уродливый стальной червь вынырнул из-под земли, обрызгав ее фонтаном снега. Ника была наслышана и о механических монстрах, и о Грозе меков, ее воображение создало кучу эпических образов, сотню сказок. Увы, чем ярче ты окрашиваешь реальность — тем страшнее она оказывается в последствие. Той ночью заячье сердце едва не выпрыгнуло из груди. Карета, которую Ника оплатила из своего кармана, перевернулась, чуть-чуть не придавив ее.

Когда Ника была совсем малышкой, Бартоломеус проводил с ней уйму времени, пытаясь отгородить ее от общества аристократов. Официальный отчим не планировал заниматься воспитанием сиротки, которую сам же и удочерил, а своему лакею поручил не подпускать к себе зайчху без приказа. Держать ее круглыми сутками взаперти, он тоже не мог.

Чтобы хоть как-то приструнить Нику, Бартоломеус прибегнул к суровому способу. Во всех газетах очень удачно кричали о механических чудищах. На их основе лакей выдумал страшилку о созданиях ночи, которые восстают из своего ледяного ада, чтобы украсть душу грешника.

Ника как-то спросила: «Почему они охотятся только на грешников? Была бы я монстром, я бы крала души хороших зверей».

«Холодному телу — холодная душа, — ответил тот. — Души хороших зверей — горячие, как солнце. Они расплавят нутро чудовища, и оно умрет. Поэтому, Ника, ни в коем случае не дай своей душе погаснуть».

Ника быстро росла и становилась неусидчивее, любопытнее. Настал день, которого конь так боялся, — день, когда свободолюбивая натура взбунтовалась, а страшилка превратилась в сказку о герое и монстре.

Ника начала демонстрировать свое «Я», нарушать правила и сбегать на улицу. Там она надеялась обрести свободу, но по итогу обретала проблемы. Она воровала имущество хозяина и продавала его за гроши, не зная, как работает современный рынок. Спустя пару дней бездумных трат пустой желудок побуждал ее на нехорошие поступки.

Нельзя сказать, что в поместье Бэрворда ей плохо жилось. Мисси Грант — замещала ей матушку, Руфа — сестру, а Отто и Киччи — дедушку и бабушку. Да, семья ее не была кровной, но она была настоящей, а это — куда важнее. Ника жила в тепле и сытости, она помогала на кухне и в будущем могла бы полноценно выдвинуться на должность. В каком-то смысле, ей несказанно повезло попасться тогда на глаза Роланда Бэрворда. Она могла умереть в колыбели, не имевши имени, не видавши жизни.

Когда Ника пришла на кухню погреться, миссис Грант не стала отчитывать ее, а тихо сказала:

— Подкинь дров, огонь слабоват…

Зайчиха, понурив голову, задрала рукава и присела возле печи, на которой дымилась кастрюля с ароматным бульоном.

— Ты как, Ника? Где тебя так долго носило? — прискакала к ней Руфа.

— Помнишь о тех монстрах из ледяного ада, о которых рассказывал Бартоломеус? — Ника нехотя ворошила деревяшкой угли.

— А! Ты про ту страшилку!

— Да, вот только… это все правда.

— Да ты шутишь!

— Я видела его, монстра из-под земли!

Все на кухне навострили уши, но не подали вида. Как обычно бестактно себя повел только Баритон:

— Ах, это ты! — замахал он половником.

— Вы знакомы? — не вытерпел Отто.

— О, да! Эта зайчиха — причина моих несчастий! И почему из всех мест тебе надо было оказаться на моей кухне!

— На вашей кухне? — вскричала Ника. — Эта кухня не ваша!

— К сожалению, это так… — испустила печальный вздох Киччи. — Баритон с недавних пор протеже господина Бэрворда.

— Ха! — фыркнул хорек. — К сожалению! К сожалению! Делайте свою работу лучше и не будет никаких сожалений!

Подавляя гнев, Ника выбежала из кухни. Рафа ринулась за ней. Она нашла зайчиху в дортуаре — в большой комнате с множеством спальных мест.