Приключения Морса и Крюшона

Попытки открыть тяжелую дверь не увенчались успехом, – с другой стороны ее подпирал зловредный Пунш, – вскочить на окно им тоже не удалось: окно вдруг куда-то исчезло, а вместо него и всей стены появились дремучие заросли тропического леса. Буйная растительность заполнила пространство комнаты так быстро, что вскоре несчастные пуппитролли оказались в самых настоящих джунглях, битком нибитых шипящих змей, порыкивающих драконов и прочей кусачей нечисти. Единственное, что еще спасло бедняжек от неминуемой гибели, так это их невидимая оболочка. Но сколько времени может длиться такое везение? Какой-нибудь миг…

– Прыгай на лианы, а с них в гущу леса! – скомандовал Кракофакс племяннику, когда раздвоенный язык златоглавого дракона нежно лизнул его невидимую щечку. И, не дожидаясь вопросов Тупсифокса и новых лобзаний дракона, он первым сиганул на, свисающую с пальмы, лиану. Ухватившись за нее обеими руками, старый пуппитролль подтянулся и уселся на широкую травянистую ленту верхом. Слегка отдышался и прыгнул с лианы в густые заросли древесного папоротника и каких-то удивительных растений, похожих на гигантские вьюны, фиалки и маргаритки. Следом за ним, с отставанием в одну – две секунды, такой же прыжок совершил Тупсифокс.

Полет с лианы в травянные заросли оказался почему-то затяжным. Пуппитролли летели, кувыркаясь в воздухе, и все никак не могли приземлиться. «Неужели мы падаем в пропасть?! – успел подумать Кракофакс. – Но я не хочу, у меня совсем другие планы!». Тупсифокс исполнял сложные акробатические кульбиты без особых размышлений и только изредка удивлялся тому факту, что он все еще жив.

Наконец длительное падение прекратилось, и пуппитролли плюхнулись в какой-то водоем. Всплыв на поверхность и выплюнув изо рта вонючую тину, они осмотрелись по сторонам и с радостью отметили для себя, что барахтаются не посреди какой-нибудь Амазонки, а в обычном бассейне, всего в двух шагах от замка баронессы.

– Все-таки сегодня счастливый день, дядюшка! – весело воскликнул Тупсифокс, напяливая на голову мокрый клоунский колпак. – Нам с вами давно так сказачно не везло, не правда ли?

– Смотри не сглазь! – буркнул сердито Кракофакс и, вытащив из правого уха любопытного жука-плавунца, медленно поплыл к краю бассейна.

Выбравшись с трудом наверх по скользкому каменному бортику, пуппитролли скатились на землю и, торопливо выплеснув из обуви грязную водичку, быстро – быстро засеменили прочь от страшного замка и его обителей.

Глава десятая

Крюшон и Морс оказались не такими проницательными, как хитрый пуппитролль Кракофакс, и за свою доверчивость им пришлось сполна расплатиться. Не успели они толком отдохнуть и выспаться, как были разбужены настойчивыми толчками в бока и спины.

– Эй, вы, жалкие лентяи и дармоеды! – услышали они сквозь сон сердитые женские голоса. – Немедленно вставайте и готовьтесь в дальнюю дорогу!

Гнэльфы с трудом разомкнули веки и с изумлением уставились на баронессу и ее служанку, которые стояли возле их кроватей и по очереди отпускали им увесистые тумаки. За спинами сердитых женщин вертелись юркие штейнтофели и весело ухмылялись, глядя на эту картину.

– Простите, но сейчас еще, наверное, полночь! – попробовал вразумить госпожу Штильтойфель рассудительный Крюшон и посмотрел на окошко, за которым вовсю светил яркий месяц и перемигивались золотистые звездочки. Но своими словами он только еще сильнее развеселил штейнтойфелей и рассердил баронессу и ее верную служанку.

– Вот именно – полночь! – рявкнула Нам Вам Им. – До рассвета осталось всего несколько часов! А вы, негодники и лоботрясы, должны за это время доскакать до нашей милой ГюрзельдЫ и вернуться обратно! Так что, хватит нежиться в постелях, живо вставайте и – в путь!

Морс и Крюшон, потирая ладошками глаза, нехотя поднялись с кроватей и стали одеваться.

– Куда мы должны скакать? Зачем? – поинтересовался Морс, проклиная в душе хозяйку замка за ее странные капризы. – У нас и лошадей-то нет!

– А они вам и не понадобятся, – улыбнулась старенькая баронесса и вынула из кармана платья небольшую серебряную плетку, – к Гюрзельде поскачут мои племянники, – она кивнула на фигли и Мигли, уже стоявших рядом с гнэльфами и с нетерпением ждущих продолжения веселого спектакля, – а вы послужите им верными скакунами!

С этими словами она грациозным жестом коснулась плеткой спины Крюшона и спины Морса.

– Не нужно нас хлестать, это просто оскорбительно! – возмутился самолюбивый толстяк и взбрыкнул ножкой. И это были его последние слова, произнесенные им в эту страшную и удивительную ночь. Не прошло и одного мгновения, как Крюшон стоял уже на мягком коврике, упираясь четырьмя копытцами в его глубокий ворс, нервно подергивая длинными серыми ушами и помахивая тощим хвостиком с маленькой кисточкой на конце. Рядом с ним, перебирая кривыми ножками, стоял другой, менее упитанный, ослик и ошалело косился умными черными глазками на всю удивительную компанию, набившуюся в их небольшую комнату.