Приключения Мурзилки

И тут опять произошло непредвиденное. Игрушечный самосвал величиной с садовую тележку внезапно сорвался с места и с разгона ударил Собакина сзади под коленки. Тот плюхнулся в кузов и, дрыгая ногами, помчался прямо к небольшому пластмассовому бассейну, предназначенному для запускания корабликов.

Удар – полёт – и шпион, взметнув водопад брызг, плюхнулся в воду.

На секунду сделалось тихо, а затем со всех сторон раздался дружный механический смех. Все распакованные игрушки задвигались, заплясали, загалдели, завизжали, захрюкали, заблеяли и запищали на все лады.

Собакин поднялся и ошалело смотрел по сторонам, гадая, в своём ли он уме. Ручку-передатчик он потерял окончательно, но в правой руке всё ещё крепко сжимал пистолет. Он медленно поднял пистолет и выстрелил в потолок. Посыпались осколки бетона, сделалось тихо.

– Я не знаю, господин Праздников, – заговорил он, утирая воду с лица, – как вы программируете свои с виду нехитрые игрушки, но если они выкинут ещё что-нибудь в таком роде, я открою стрельбу по ящикам с петардами.

Собакин вылез из бассейна и, оставляя за собой водяной шлейф, вернулся к разложенным бумагам.

Но теперь, кажется всё было против него. Сам Пётр Иванович выбил у него пистолет и повалил на пол.

Сначала они боролись с переменным успехом, но Праздников был всё-таки физически сильнее. Он уложил Собакина на лопатки и принялся душить. Шпион захрипел, выпучил глаза… вытащил из кармана снотворный баллончик – и пустил струю газа прямо в лицо Петра Ивановича. Тот моментально ослаб и лишился чувств.

Отпихнув от себя тело и поднявшись на ноги, Собакин обратился к мальчику.

– Что же такое… – проговорил он, тяжело дыша. – Папашка не понимает интеллигентного разговора. Придётся теперь действовать более убедительно. Для начала отрежу у мальчишки кусочек уха. Папашка очнётся, увидит и станет сговорчивей.

Услышав такое, Игорёк от ужаса одеревенел. Только его расширенные глаза смотрели в одну точку. И на этой точке, находившейся примерно посередине между мальчиком и шпионом, возникли трое.

Собакин сделал шаг назад и забормотал:

– Что это… опять… Я предупредил, никаких игрушек…

– Мы не игрушки, – строго сказал Мурзилка.

Теперь крошечные фигурки показались Собакину живыми.

– Что такое… кто это?.. зачем?..

– Сдавайтесь, вы окружены! – объявил Шустрик.

– Бред… – выдохнул шпион, достал баллончик и, наклонившись, направил струю газа в человечков.

Мурзилка в тот же миг брякнулся навзничь. Неподалёку от него высились подошвы ботинок Петра Ивановича Праздникова.

– У нас теперь сонное царство, – заметил Мямлик. – Остаётся дождаться принца, который начнёт побудку спящих красавиц поцелуями.

Шустрик шагнул на встречу Собакину.

– Негодяй! Только попробуй подойти к мальчику! – предупредил он и пустил по мокрому полу электрический разряд.

Стоявший в луже Собакин задёргался.

– А, дьявол!! – закричал он. – Кто бы вы ни были – получайте…

Он вынул из кармана и швырнул об пол шар-технопупс. Шар запрыгал словно теннисный мячик, развернулся и превратился в резинового дракона с гусиной шеей. Голова его была тяжёлым чугунным молотом.

Человечки растерялись, но только на одно мгновение.

– А ну, давай со мной! – Мямлик выплюнул жевательную резинку, вышел вперёд и, сгруппировавшись, принял боксёрскую стойку вполоборота.

Дракон презрительно зашипел, размахнулся и шарахнул по нему молотом.

Если бы на месте Мямлика находилась, допустим, стальная гайка, молот сплющил бы её, словно кусок пластилина. Однако с Мямликом ровным счётом ничего не случилось – как будто по резиновому мячику ударили деревянной колотушкой.

Отброшенный назад, дракон сел на хвост и ошалело уставился на противника. Переминаясь с ноги на ногу, Мямлик поменял левостороннюю боксёрскую стойку на правостороннюю. Он был готов ко второму раунду.

Дракон вскочил на ноги, издал яростный рёв и попытался припечатать противника очередью отбойного молотка.

На этот раз Мямлик оказался податливым и сильно сплющился – не то чтобы в блин, но во что-то по форме напоминающее хоккейную шайбу.

Дракон-молот собрал все свои силы и, размахнувшись взахлёст, ударил так, что земля вздрогнула.

Но Мямлик его обманул. Притворившись до этого мягким, он в момент удара сделался таким твёрдым, что чугунная голова раскололась пополам. Технопупс издал свой последний в жизни пронзительный механический вопль – и свернулся обратно в шар. Но этот шар был гораздо меньше прежнего и по форме напоминал высохший лимон.

Но это было только начало.

Из-за того, что Мямлик усилием воли понизил свою температуру до чёрт знает какого минусового градуса, мокрый пол в одно мгновение обледенел, и Собакин вмёрз ботинками в лужу.

Выкрикнув проклятие, он вынул из кармана и швырнул об лёд своего второго технопупса.

Шар запрыгал, развернулся и превратился в стального дракона, глаза которого были двумя лазерными пушками.

– Теперь я! – вызвался Шустрик и загородил собою приятеля.

Приготовляясь к чему-то задуманному, Шустрик вынул из своего ящичка «бардачка» бархатку, зажал её между стальных ладоней и в две секунды отшлифовал обе поверхности.