Приключения мышонка Десперо

— Ух ты! — воскликнула Мигг. — А я и не подумала.

Так и вышло, что Мигг осталась стоять в ножом в руках, а Горошинка была вынуждена присесть и позволить Роскуро ползать по своей спине, застёгивая пуговицы.

Принцесса сидела совершенно неподвижно, лишь облизывала губы, поскольку ей казалось, что на них сохранился солоноватый и в то же время сладостный вкус супа, которым мама кормила её во сне.

— Я не забыла этот вкус, мама, — прошептала Горошинка. — Я не забыла тебя. Я не забыла наш суп.

Глава тридцать военная

Дорога вниз

По парадной золотой лестнице замка спускалась странная процессия: Горошинка и Миггери Coy шли рядышком, причём в спину принцессы то и дело тыкался нож, который Мигг так и не выпустила из рук. Роскуро же снова спрятался в кармане её фартука. И эта троица спускалась всё ниже, ниже, ниже.

Принцессу вели на верную гибель, а замок меж тем спал крепким сном. Король спал в своей огромной кровати, скрестив руки на груди и позабыв снять с головы корону, и ему снилось, что его жена, королева, превратилась в птичку с жёлто-зелёными пёрышками и неумолчно высвистывает его имя: Филипп, Филипп, Филипп.

Толстая Повариха спала в тесной для её необъятных телес кровати возле кухни, и ей снилось, что она потеряла рецепт супа и никак не может его найти. «Куда же я его задевала? — бормотала она во сне. — Где он может быть? Ведь это рецепт любимого супа королевы! Его надо срочно найти».

А неподалёку от Поварихи, в кладовке, на куле с мукой спал мышонок Десперо, и ему, как ты, читатель, уже знаешь, снились рыцари в сияющих доспехах, снились тьма и свет.

Во всём мирно спавшем замке горела одна-единственная свечка. Её держала в руке Миггери Coy, и пламя освещало платье принцессы, и блёстки на нём сверкали, точно звёзды. Принцесса шла твёрдым шагом и старалась ничего не бояться.

Читатель, мы уже поговорили с тобой о том, что было на сердце у мышонка Десперо, у крыса Роскуро и у служанки Миггери Coy. Но мы пока ничего не знаем про сердце принцессы Горошинки. Как в любом человеческом сердце, там нашлось место самым разным чувствам, и светлым и тёмным. В самом тёмном и укромном уголке этого сердца пылал уголёк ненависти. Горошинка ненавидела Роскуро, из-за которого погибла её мама. А в другом тёмном уголке таилась глубокая печаль: ведь мама умерла и теперь принцесса могла говорить с ней только во сне.

Ты спросишь, что же светлого было в сердце принцессы? К счастью — и мне очень приятно сообщить тебе об этом, — Горошинка была доброй девочкой, и, что ещё важнее, она умела сопереживать ближнему. Ты понимаешь, что значит сопереживать?

Попробую объяснить. Вот, например: тебя ведут в подземелье против твоей воли. Тебе в спину то и дело тычут огромным ножом. Ты изо всех сил стараешься сохранить присутствие духа. И всё-таки в эту тяжёлую минуту ты можешь думать о том человеке, который держит нож у твоей спины.

Ты думаешь: «Бедная Мигг. Ей очень хочется оказаться на моём месте, и она полагает, что из этой ужасной затеи что-то получится. Как же сильно она, должно быть, мечтает стать принцессой!»

Если ты способен так думать, читатель, значит, ты умеешь сопереживать.

Ну вот, теперь сердце принцессы у тебя как на ладони: тут ненависть, там печаль, тут доброта, там сопереживание. Вот такое сердечко билось в груди принцессы, спускавшейся со служанкой и крысой по золотой лестнице королевского замка — сперва в кухню, а оттуда ещё ниже, в самые глубины подземелья. Небо меж тем начинало потихоньку светлеть.

Глава тридцать девятая

Пропала!

Солнце встало и пролило свет на всё, содеянное Роскуро и Миггери Coy.

Наконец проснулся и Десперо. Но — увы! — проснулся он слишком поздно.

— Да не видела я её! — вопила Луиза. — И вообще, баба с возу, кобыле легче. Пропала — и слава богу! Туда и дорога!

Десперо резко сел. Огляделся. Ой, да у него же хвоста нет! Отрубили! Откромсали! Оставили жалкий обрубок со сгустками запёкшейся крови.

— Это настоящее преступление! — отчаянно причитала Повариха. — Это ж надо! Грегори умер. Кто-то перерезал его верёвку, и бедняга заплутал в этой кромешной тьме! Напугался небось до смерти и преставился. Напасти так и сыплются на наши головы!

Не может быть!

Неужели Грегори умер?

Совершенно потрясённый Десперо поднялся и стал осторожно спускаться с верхней полки. Оказавшись на полу, он тут же высунул голову из-за двери кладовки и заглянул на кухню.

Там, посреди кухни, горестно заламывая руки, причитала толстая Повариха. Рядом с ней стояла Начальница всех служанок Луиза — высокая женщина со связкой ключей. Она беспрестанно ими звякала.

— Это чистая правда! — вторила Поварихе Луиза. — Вся королевская рать отправилась искать её в подземелье. Но вернулись они без неё. Зато принесли — кого бы ты думала? Да! Старого тюремщика! Мёртвого! А теперь ты говоришь, что Мигг тоже исчезла. Впрочем, о ней я плакать не буду.

От отчаяния Десперо чуть не пискнул вслух. Он всё проспал! Крыс его опередил. Принцесса исчезла.