Приключения на Аларди

– Ещё бы! Я возился с ним не меньше двух месяцев. Пришлось наново перебирать четыре блока. Наконец наступил момент, когда воскрешённый робот поднялся на свои щупальца и сделал первый шаг. Представляете? Мне наново пришлось учить его ходьбе. Похоже было, что он позабыл все, чему учился в течение многих лет – сначала в Зелёном, а затем на «Всплеске», во время полёта. Он ничего не помнил… Даже я стал для него чужим. Через несколько дней, научившись довольно сносно передвигаться, мой ученик приступил к регулярным тренировочным прогулкам. Вскоре я понял, что совершил ошибку, выпустив его. Вероятно, некоторые алардиане, относившиеся ко мне очень насторожённо, а порой и враждебно, сумели войти с ним в контакт и подобрать ключ к программному блоку робота. Началось что-то очень тревожное. Однажды я задремал и не заметил, как робот подкрался к пульту. Когда я проснулся, робот с невинным видом сообщил мне, что ему, видите ли, было интересно посмотреть, как устроен пульт. А вокруг валялись детали, винты, провода… Это было уж слишком! Ведь я тогда лелеял ещё мечту о сооружении ракеты для возвращения на Землю, а для такой ракеты пульт был незаменим. Я затолкал строптивца в боковой отсек. В этом отсеке хранилось снаряжение, необходимое для высадки людей на чужую планету. «Всплеск» помните, конечно? – должен был доставить это снаряжение на Аларди для последующих партий землян, которые будут прибывать на новую планету. Ну вот. Там я запер его. После этого принялся за восстановление следующего. У него оказалась та же история – да и немудрёно, ведь все роботы были, по сути, близнецы. На этот раз дело пошло быстрее – у меня имелся уже некоторый опыт. Поправив второго, я не стал обучать его азам, а сразу же принялся за третьего. В итоге года за полтора я возвратил к жизни весь экипаж «Всплеска», кроме одного робота, в момент взрыва находившегося в фотонном отсеке. От этого и следов не осталось…

– Колоссальный труд, – сказал Кир.

– Колоссальный, – согласился Владимир. – Завершив его, я принялся за обучение всей группы. Подвигалось оно, откровенно говоря, довольно туго. Ведь все приходилось начинать сначала. Познания в штурманском деле, астрономии, физике – куда все девалось? Сноровка, ловкость – все исчезло. Видно, все блоки памяти размагнитились при вспышке – они оказались недостаточно стойкими.

– Теперь блоки куда совершеннее, – заметил Пётр Голубничий.

– Я хотел воспитать из этих, фактически новых роботов экипаж для ракеты, которую мечтал когда-нибудь выстроить также, разумеется, с их помощью. Но вскоре я почувствовал, что обучить роботов мне не под силу. То ли опыта у меня не хватало, то ли взрыв так подействовал на блоки мозга, сделав их невосприимчивыми к информации – не знаю. Во всяком случае, роботы с каждым днём становились все более строптивыми и дерзкими. Однажды я проснулся оттого, что щупальце одного робота захлестнуло мне горло. К счастью, роботы были ещё слабы, и мне без труда удалось оттолкнуть его. Дошло дело до того, что я стал бояться засыпать, и несколько ночей промучился без сна. С болью в сердце мне пришлось отказаться от надежды воспитать новый экипаж для ракеты.

– И что же ты?… – спросил Пётр Голубничий.

– Кончилось тем, что я водворил остальных роботов в малый отсек, туда же, где томился первый. Сначала они буйствовали, пытаясь вырваться на волю – им там, конечно, было довольно тесно, ведь обучающемуся роботу необходим простор, ему нужно прыгать, бегать и так далее, чтобы накопить необходимую информацию по перемещению собственного тела в пространстве. Но я пригрозил, что уничтожу их, и они угомонились, во всяком случае, вели себя тише.

Чтобы лучше слышать, Кир точным прыжком подскочил и уселся на край стола, перед капитаном Владимиром.

– До сих пор не могу понять, – вздохнул Владимир, – почему я не прекратил их существования с помощью лазерного лучемета? Для этого понадобилось бы не более минуты… Ценности они не представляли никакой – это убедительно показало обучение, которое ни к чему не привело. Значит, нечего было рассчитывать на то, что они смогут когда-нибудь принести людям хоть какую-нибудь пользу. Скорее наоборот, от них можно было ожидать лишь вреда. Так что же удержало тогда меня? До сих пор не пойму, – развёл Владимир руки. – Может быть, то, что это были создания землян, и они как бы хранили ещё тепло рук людей, которые так кропотливо конструировали и воспитывали их в Зелёном городке? Не знаю… Так или иначе, но роботы, возвращённые мной к жизни, продолжали существовать. Ядерные сердца их работали исправно, так что в дополнительной энергии они не нуждались.