Приключения на Безымянной реке

— Ребята, укрепите колышки палаток! — закричал Рацек, едва они пристали к берегу. — Все получилось так, как я предсказывал. Ливень будет порядочный…

— И звон колокола вчера, — вспомнил Стракош. — Его было слышно невесть откуда. Значит, затяжной дождь.

В ту же секунду дождь, точно насмехаясь над людьми, перестал.

Ребята на всякий случай вырыли поглубже желобки вокруг палаток и улеглись спать.

Рацек заснул, уверенный, что сделал все от него зависящее и теперь его мальчишкам не угрожает никакая опасность. Но он заблуждался.

Дежуривший в этот вечер в заснувшем лагере Ондра был единственным, кто заметил вспышки молнии на горизонте. Они мерцали в бесконечной дали, и всякий раз казалось, что кто-то резко взмахивает позолоченной саблей.

Дождь давно кончился. Ондра бродил по берегу, шлепая босыми ногами по мокрой траве. Она охлаждала ноги, и это было очень приятно. Вместе с дождем пришла духота. Однако дождь перестал, но духота не проходила. Было душно и тихо. Казалось, даже река затаила свой шум и остановилась, точно поджидая чего-то, что неминуемо нагрянет через минуту, через секунду…

И Ондра тоже застыл в ожидании. Он стоял на берегу в тени верб, все чувства в нем обострились, точно он и в самом деле очутился на передовой, близко от врага. Но здесь не было врагов, и он сам не знал, кого он поджидал, почему насторожился, почему так упорно оглядывается по сторонам…

Вдруг он затаил дыхание и пригнулся: по траве промелькнула тень. Он видел ее всего лишь один краткий миг на фоне костра, но сразу понял, что это тень человека, который ползет, пригнувшись низко к земле. Через мгновение неизвестный исчез в темноте.

А в следующее мгновение Ондра тоже полз вперед с фонариком в руке.

Он крался неслышно. Река шумела, заглушая шум его шагов. Но он все равно крался осторожно, пригнувшись низко к земле, как та тень, которая минуту назад проскользнула по поляне… и теперь возится возле лодок.

Еще один бесшумный шаг… еще один. Ондра поднял фонарик и нажал кнопку.

Перед ним стоял Эмиль. Он застыл возле «Альбатроса», стиснув в руке сверло.

Минуту оба были неподвижны. Только фонарик в руке Ондры слегка вздрагивал: изумление было чересчур велико.

— Негодяй!..

Эмиль молчал. Сверло выпало из его рук и звякнуло о борт лодки.

Ондра приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул.

— Ты с ума сошел! — очнулся наконец Эмиль. В лице его не было ни кровинки, голос дрожал. — Зачем ты их будишь? Ничего же не случилось.

— Ничего?! Ты хотел потопить наши лодки! Это же преступление! Да мы тебя за это выгоним!

Эмиль открыл было рот, но ничего не сказал. Только опустил голову.

К реке уже бежал Рацек, а за ним весь лагерь.

В это время снова хлынул дождь.

8. Преступление?

Дождь лил всю ночь. Палатки натянулись, точно кожа на барабанах, и дождь стучал по ним монотонно и усыпляюще. К счастью, палатки были поставлены хорошо и нигде не протекали.

К утру дождь совсем перестал. Но солнце еще не показывалось. Серовато-голубой, затянутый тучами горизонт опустился на самые вершины деревьев и, казалось, упал бы еще ниже, если бы не мешали ветви.

Со вчерашнего дня река немного поднялась и стала грязно-коричневой, точно кофе с молоком. Но ребята заметили это лишь мимоходом. Молча сгрудившись возле палаток, они не спускали глаз с Эмиля, который явился последним. Он шмыгал носом, уши у него просвечивали — словом, он был такой, как всегда, только чуточку бледнее. Он постоял минуту возле костра, где Виктор готовил завтрак, точно собираясь помочь. Но Виктор оставил его попытки без внимания. Тогда Эмиль тихонько уселся в стороне, не поднимая глаз от земли. Он позавтракал один. После завтрака к нему подсел Рацек и почти одновременно тут же появился Румик. Правда, он давно уже прохаживался невдалеке с независимым видом, но Рацек кивнул ему головой, и Румик довольно неохотно подошел ближе.

— Так, допрос… — прошептал он.

Не успели вымыть котелки, как появилась лодка с Магдой и девочками. Услышав ночью свисток Ондры, они решили приехать утром в лагерь, и потом, в скверную погоду так одиноко… Магда предполагала устроить совместную прогулку пешком, но, подсев к Рацеку и Эмилю, поняла: нет, сперва надо уладить это неотложное дело.

Девочки подскочили к ребятам и засыпали их градом вопросов о ночном происшествии. «Утята» упорно отмалчивались. Но «альбатросы» не смогли удержать язык за зубами. Ондра пустился в красочное описание ночного случая.

Девочки отказывались верить. У Иваны от возмущения даже слезы брызнули из глаз, и Даша прикрикнула:

— Не глупи! Смотри, он же совсем заврался.

А Власта расплылась в широкой улыбке, показав все свои тридцать два больших зуба, и презрительно повернулась к рассказчику спиной. Она до сих пор не могла ему простить запачканную кофту и купание в Безымянной реке.

Ондра подсел к Зузке, которая, кажется, единственная относилась к нему неплохо. Но в эту минуту Рацек поднялся и сделал знак рукой.

— Допрос начинается! — прокомментировал с торжественным видом Румик.