Приключения на Лесной улице

Понятно: ему было жаль расставаться с чудесной и странной сказкой про пустой поселок, темный лес и синее-синее небо. Со сказкой, которая началась и кончилась в моей комнате. И кто знает, повторится она еще раз или останется всего лишь загадочным и радостным воспоминанием.

Повторится? Я усмехнулся нечаянной догадке: конечно, повторится, но не здесь и не с нами. И может быть, сказка будет другой — не про поселок и лес, а, скажем, про море и остров. Или про поле и дорогу во ржи — кто знает!

А ведь кто-то наверняка знает. Кто-то попадал в такие мешки; мы не первые, не верю, что первые. Да и вдруг догадка Гани верна: про «Черный принц», про таинственные случаи? В конце концов, пропажа инструментов для моей жены так и останется таинственным случаем: ведь не стану же я, в самом деле, рассказывать ей о нашем путешествии. А стал бы — не поверит. Да и кто поверит? Наверное, только тот, кто сам побывал в такой переделке, кто видел пустой поселок с фальшивыми особнячками.

А кстати, откуда они взялись, эти особнячки? Какой меценат построил их в пространственном аппендиксе, да и для чего весь этот камуфляж? Он создан человеческими руками — сомнений нет.

Только какого человечества — вот вопрос. Нашего? Сомневаюсь: мы бы знали о таком поистине сенсационном открытии. Шутка ли — новое свойство пространства! Да за сведения о них ученые головы прозаложат! А потом засекретят это открытие — тоже вариант. Но особая секретность предлагает особую бдительность, а два чудака с Лесной улицы беспрепятственно бродили по аппендиксу и не наткнулись даже на табличку с извечной надписью: «Вход запрещен».

Значит, человечество не наше.

Так чье же?

В конце концов, параллельность и множественность соседствующих рядом миров отнюдь не предполагает идентичность их во времени. Да и вообще идентичности быть не может. В одном мире есть будущий физик Ганя, а в другом он — химик или музыкант, а в третьем его и вовсе нет, а у папы-композитора родилась дочь по имени Виола, сокращенно от «виолончель». Мир, который выстроил поселок в мешке, далеко впереди нашего суетливого двадцатого века. Этот мир научился управлять пространством, научился использовать для себя даже его паразитарные образования вроде нашего мешка. Случайно попав в него, поселок не выстроишь — незачем и некогда. Значит, мешок используется постоянно. Для чего?

Сегодняшнее утро я вполне мог считать весьма продуктивным: никогда меня не посещало столько добротных идей. Мешок использовался для связи с соседними мирами, ясно? Просто и на поверхности, даже копать не надо. Два дома — вход и выход, а остальные — для наводки в пространстве, переходник, тамбур, смотровая площадка. А значит, дождь-потоп, «занавеска» из белого тумана не случайны, как не случайно наше путешествие по запыленной смотровой площадке. То есть само наше путешествие, конечно, не запланировано хозяевами мешка. Оно, так сказать, стало бесплатным приложением к основной цели неведомых экспериментаторов. А цель эта — наш мир.

Я бросился к двери, оставив Ганю недоумевать (потом объясню!), сбежал по лестнице (благо первый этаж: дверь с улицы просматривается!), тронул за плечо тетю Варю, которая по-прежнему вязала, поглядывая из подъезда во двор:

— Вы давно здесь сидите?

Она оторвалась от будущего носка или варежки, спросила подозрительно:

— А что?

— Да ничего особенного, — успокоил я ее. — Не видели, из нашей квартиры сейчас кто-нибудь выходил?

— Сначала вы с Ганькой туда-сюда шныряли, а минут пять назад еще двое каких-то вышли. Один в плаще, а другой в куртке — это в жару-то! Друзья, что ли?

— Друзья, — кивнул я и пошел домой.

Моя догадка оправдывалась: в наш мир явились гости. Один в плаще, а другой в куртке. Искать их бессмысленно и незачем: все равно им придется возвращаться и, вероятно, тем же путем. А значит, стоит их подождать.

Мы с Ганей так и решили. И дождались. Но это уже совсем другая история.

2. Дырка от бублика

Я писал серьезную статью для серьезного журнала о чрезвычайно серьезной научной проблеме. Серьезность моего положения заключалась еще и в том, что писать мне совсем не хотелось: ртутный столбик в термометре намертво застрял у цифры «тридцать три», а серьезная журналистика пока не позволяла заработать на домашний кондиционер воздуха. Вот почему я обрадовался, когда жена вернулась из похода по магазинам и сообщила абсолютно несерьезную новость:

— А сегодня на Бутырском валу машина пропала…

— Угнали, что ли? — поинтересовался я.

— Да не угнали — пропала. Ехала себе по Ново-Лесной, а у поворота на Бутырку исчезла, как растаяла.

— Какой марки машина? — почему-то спросил я.

— Какая разница! — возмутилась жена. — Я серьезно, а ты паясничаешь. Пойди посмотри сам, сейчас там как раз милиция колдует…