Приключения на «Зеленой дубраве»

— Шучу, — засмеялась Зоя Львовна, и смех у нее был жутковатый, словно в каком-нибудь страшном кино. — Я уверена, что все будет в порядке. А сейчас идите в свои комнаты, сидите там и ждите. Только не вздумайте выходить за пределы территории. Строжайше это запрещаю! Кстати, к вам это тоже относится, — повернулась она к педагогам.

— Но мы-то не общались с тренером! — удивился Юра.

— И даже в бассейн не заходили, — подтвердила Оля.

— Вы общались с детьми, этого достаточно, — сказала, как отрезала, начальница. И повернулась к детям: — Ну, кому что еще неясно?

— Постойте! — взмолился Сеня. — А как же еда? Завтрак, обед, ужин? Если весь персонал увезли, кто же будет нас кормить?

Зоя Львовна ехидно рассмеялась.

— Тебя только это и заботит? Не волнуйся, повариха осталась. С голоду вы не умрете. Можете прямо сейчас идти в столовую, там накрыт шведский стол.

— Ура-а-а! — заорал Сеня и помчался в комнату за курткой. Остальные ребята и педагоги последовали его примеру. Одна Геля, прижав к груди собачку, не торопилась покидать холл. Подойдя к Зое Львовне, она спросила:

— А папа знает?

— Ну конечно, — та лучезарно улыбнулась. — Ему сообщили первому. Именно он и распорядился делать так, как мы делаем.

Это Гелю немного приободрило, но все равно на душе было как-то неспокойно.

— А мы здесь надолго останемся? — снова спросила она.

— Навеки, — послышалось ей в ответ.

— Что? — испуганно переспросила девочка.

— Я говорю, тебе нужно накладывать тени на веки вот так, — и Зоя Львовна изящным изогнутым пальчиком ткнула себе чуть повыше глаза, показав идеальный контур брови, подкрашенные ресницы и золотистые тени, переливающиеся на свету. Геля так и не поняла, что хотела этим сказать педагогиня, а та, загадочно улыбнувшись, повернулась к девочке спиной и проследовала к выходу. Едва за ней закрылась дверь, из комнат высыпали ребята, одетые и обутые для улицы.

— Геля, а ты что не собираешься? — удивилась Даша. — Тебя подождать?

— Не надо. Идите, я вас догоню, — отвечала Геля.

— Только долго не задерживайся, — попросила Ольга Владимировна.

И вся толпа, продолжая шумно обсуждать новости, вышла на улицу, один только Егор приотстал.

— Ну дает Зебра Тигровна, да? — обратился он к Ангелине. — Странная она какая-то, ты не находишь?

— Может, она сама заболела? — предположила Геля. — Может, у нее того… сибирская чумка?

— Это не чумка, а чума! — сказал мальчик и ухмыльнулся. — Идем?

Геля отрицательно покачала головой. В любое другое время оказалась бы просто счастлива пройтись вот так вдвоем с Егором и поболтать наедине. Но сейчас, как назло, у нее было другое важное дело. Поэтому она только улыбнулась ему и ушла в свою комнату, на ходу доставая из кармана телефон. Нужно срочно поговорить с папой…

* * *

Бедному Дорн было совсем не сладко. Еще вчера он думал, что хуже уже быть не может, а оказалось — может! Утром его, мирно спавшего под крыльцом домика, разбудил ужасный шум. Туда-сюда по территории метались люди, громко и взволнованно разговаривали, волокли какие-то вещи. Дорн прислушался, чтобы понять, что происходит, и узнал страшную новость — по турбазе ходит инфекция! Слово «инфекция» пугало его не меньше, чем сама ведьма. Ведь в Кронин никто никогда не болеет — у них нет ни лекарей, ни лекарств. Но если. От одной только мысли об этом Дорн стало не по себе. Что если он, попав в мир людей, стал таким же восприимчивым к хворям, как и они?

«Что же делать? Что же делать? — метался под крыльцом Дорн. — Вдруг я заболею? А если я уже болею? Да, я уверен, я уже болею! Ну точно болею! Я умру! Я умру! Здесь, на чужбине, от неизвестного недуга!..»

Внезапно он ощутил что-то странное и не удержался от вопля.

— А-а-а! — вскричал Дорн. — Мой живот! Его только что кольнуло! Это оно! Предсмертные колики! Все, я умираю! Прощай, отец, прощайте и все остальные! Помните своего героя!..

Дорн лег на спину, сложил руки на груди и приготовился навсегда покинуть мир. Однако боль утихла так же мгновенно, как и началось. Дорн осторожно ощупал свой живот. «Фух, это меня медальон уколол. А я уже подумал.» — с облегчением осознал он и вскочил на ноги. От того, что колики в животе оказались ненастоящими, легче не стало — угроза заразиться все еще висела над ним. «А вдруг. А вдруг сказочные жители испугаются, что я их заражу, и не впустят меня обратно?» — закрался в душу страх. Дорн долго просидел под лестницей, закрыв лицо руками и мучительно соображая. «Будь что будет! — решил он наконец. — Надо обезвредить колдунью! Иначе не называться мне самым храбрым, отважным и сильным, самым смелым и красивым. Кхм. Ну с красотой я немного погорячился. В общем, самым-самым! И потому я буду биться, пока у меня есть силы, а потом просить милого, дорогого, мудрого папу Эргена вернуть меня назад. Вот только бы поскорее настала эта минута.»

* * *