Приключения Неуловимых Мстителей

Буба Касторский сразу узнал Даньку и, расчехлив принесенную гитару, стал на место Валерки. Услышав шаги, он начал играть и петь.

— Очи черные, очи жгучие, очи страстные и прекрасные!

Вошел бурнаш, Буба оглушил его и продолжил, как ни в чем не бывало, романс.

— Как люблю я ва-ас! — на секунду артист прервал аккомпанемент, чтобы отставить винтовку казака к стене.

Бандиты тянулись в трактир друг за другом, и Буба уже устал петь. Он просто сидел у дверей, а когда входил очередной бандит, он забирал у него винтовку и со словами — "Добрый вечер!" бил ничего не понимающего бурнаша. Вдоль стены постепенно выстроился целый арсенал. Мстители тем временем успокаивали очнувшихся раньше времени бандитов.

Один из таких подснежников ногой осторожно придвинул к себе пистолет бесчувственного товарища. Решив, что пора, он резко схватил оружие с пола и навел на Даньку. Хлопец заметил движение и, опережая пулю, нырнул вниз. За его спиной раздался крик, и Корней упал с залитым кровью лицом.

Данька выстрелил в ответ, и раненый бандит согнулся пополам.

— Лютый где? — спросил, вскочив на ноги, Данька.

Ксанка кивком указала наверх.

* * *

Лютый спал по-походному — одетый, и проснулся от какого-то тревожного чувства. То ли от того, что смолкла стрельба, под которую он заснул? Или что привиделось? Или протрезвел окончательно, что не так часто в походной жизни случалось? Сидор протянул руку и взял с тумбочки шкалик. Ни капли. Атаман бросил бесполезную посудину, сел на койке и натянул сапоги. В трактире действительно стихло, только, кажется, давешний артист поет романс. А где же белокурая Жазиль? Только Лютый собрался с ней познакомиться поближе — щусенок этот, Данька, помешал, а потом певичку как корова языком слизала. Схватил как-то Сидор за шиворот Касторского, но он такую чепуху стал говорить, что его даже бить не хотелось, только бы прогнать поскорее взашей. Неужели Жазиль эта полагает, что от Сидора Лютого можно спрятаться? Да стоит ему скомандовать — ее из-под земли казачки отроют.

— Корней!

Не слышит кабатчик. Лютый встал с кровати и, приоткрыв дверь, хотел снова кликнуть. Но внизу раздался выстрел, и атаман увидел, как обливаясь кровью, свалился под стойку Корней. Какой дурак кабатчика убил? Вдруг в поле зрения появился чертов щусенок с револьвером и выпалил в кого-то.

Тут Лютый действительно отрезвел. Он прикрыл дверь, достал маузер, отшвырнул кобуру и взвел боек. Врешь, его так просто, как пьяных олухов, не возьмешь!

15

Данька бегом рванул наверх. Распахнул ногой дверь. В комнате оказалось пусто. Неужели ушел? Хлопец прислушался. Под чьим-то тяжелым шагом затрещала черепица. Данька не раздумывая шагнул в распахнутое окно и увидел, как на крыше пристройки мелькнула вниз белая шелковая рубаха сотника. Парень добежал до этого места, когда Лютый уже пришпоривал коня.

Данька заметил, что внизу стоит еще одна взнузданная лошадь. Он прыгнул прямо в седло и тоже ударил пятками в лошадиные бока. Началась бешеная погоня. Сидор спасал свою жизнь, а Данька больше жизни хотел отомстить за смерть бати и гибель всего их отряда.

Лютый направил коня известной дорогой — в сторону станицы Липатовской. Туда никакие Мстители не сунутся, там Бурнаш. Всадники вылетели на околицу села, по косогору Сидор спустился к берегу и этим чуть срезал путь. Затем скачка продолжалась через кладбище, перестук копыт сливался в одну дробь. В темноте сотник, должно быть, сел не на того коня, — Данькина кобыла постепенно сокращала дистанцию. Сидор хлестал коня неимоверно, но это не помогло. Тогда он повернулся и стал палить из маузера, надеясь, что мальчишка отстанет.

Сжав зубы, Данька продолжал скачку, готовый мчаться так хоть до самого штаба Бурнаша. Все ему нипочем, поклялся про себя хлопец, лишь бы настичь Лютого. Данька достал из-за пазухи револьвер и выстрелил в сотника. В ту же секунду Сидор взмахнул руками и опрокинулся на спину, повиснув на стременах. По инерции его конь все мчался вперед, уже не понукаемый всадником.

Даниил поглядел на уносящееся неподвижное тело, натянул повод и повернул назад…

В трактире Ксанка перевязывала раненого в руку Яшку.

— Больно?

— Хорошо, — невпопад ответил цыган, глядя черными лучистыми глазами.

— Да ну тебя.

— А чего? Я, правда, всю жизнь ходил бы раненый.

Яшка заметил, как один из очнувшихся бурнашей подполз к винтовке. Цыган взял здоровой рукой револьвер и разнес крынку над головой бандита. Тот от испуга свалился замертво.

Ксанка проследила, куда он стрелял.

— Сиди, не шевелись, — спокойно сказала она и продолжила перевязку.

— Люблю я ва-ас! — все тянул под гитару Буба Касторский на своем посту у дверей. Вдоль стены стояли уже семь винтовок. Один из их бывших хозяев приподнялся. "Ку-ку", — сказал ему Буба, и успокоил ударом кулака. — Боюсь я ва-а-с!

В дверях, наконец, появился Данька. Артист накрыл струны ладонью. Командир Мстителей прошел на середину трактира, Буба двинулся за ним.

— Ну? — не выдержал Валерка.

— Убил гада.

— Товарищ Даниил, а что с этими будем делать? — спросил Буба Касторский, обводя рукой помещение.