Приключения Неуловимых Мстителей

По-хорошему, конечно, Пискунова следовало турнуть из Юзовского политехнического института (ЮПИ), но преподавательских кадров в Юзовке после гражданской почти не осталось. Так что горкому приходилось использовать тех, кто был под рукой. Виктор Викторович — он, в общем, человек испуганный революцией, но потому и безобидный. А вот что квалификации маловато… Зато сообразительности с избытком: это он предложил выписать для института нескольких иностранных специалистов из-за границы. И вот сегодня они как раз встречают профессора из Германии, который будет читать лекции на Валеркином факультете.

Данька не хотел отпускать друга, но Валера все-таки сумел его переубедить.

— Наступило время мирного строительства, и револьвер до поры можно отложить, — говорил Мещеряков. — Белых разбили, бандитов поприжали, теперь индустрию развивать надо. Читал? — Валерка подсовывал Даниилу передовицу из "Правды".

— Сначала контру добить надо, — не соглашался командир.

— Вот вы и добьете, я уверен, — ссылался Валерий на остальных Мстителей, остававшихся в ЧК. — А я буду с разрухой бороться.

— Черт с тобой, — в конце концов согласился Ларионов, — но друзей не забывай!

Яшка и Ксанка участия в спорах не принимали, но чувствовалось, что они больше согласны с Дань-кой.

Так Валерка сделался студентом горно-геологического факультета. Учиться ему нравилось, вот только стать маркшейдером по одним книжкам трудно. Так что, несмотря на усталость от жары и долгого ожидания поезда, Мещеряков был рад приезду специалиста.

— Двенадцать! Тринадцать! Четырнадцать!.. Герр Эйдорф! Генрих Эйдорф, где вы?!

— Я, я! — вполне внятно отозвался высокий мужчина в шерстяном костюме и кепи с двумя чемоданами в руках.

— Понимает! — обрадовался Виктор Викторович, — мы сможем сэкономить на переводчике.

— Guten Tag! — испортил все немец. — Sprechen Sie deutsch?

Комсорг помог спустить тяжелые чемоданы на перрон.

— А где ваш переводчик? — спросил озадаченный Пискунов. — Толмач где?

— Я не понимайт! — широко улыбнулся приезжий профессор и пожал всем встречающим руки.

— Ему должны были дать переводчика, — огорчился декан. — Зачем нам немец без переводчика?

— Guten Tag! Willkommen! — сказал Валера. — Wo ist Dolmetscher?

Переводчика не оказалось. То ли пропал, то ли и не существовал вовсе.

— Валерий Михайлович, выручайте! — взмолился Пискунов, косясь на иностранца. — Позор на всю Европу.

Валерка махнул рукой. Видно, действительно, не зря декан притащил его на вокзал. Мещеряков решил говорить быстрее, авось профессор меньше станет переспрашивать.

Герр Эйдорф вовсю улыбался и ничего не переспрашивал, только кивал. Очень покладистый гражданин оказался. И совсем не заносчивый — на путаницу Валеры в падежах и прочие мелочи внимания не обращал.

Тяжелые чемоданы гостя отправили в гостиницу с комсоргом, а профессора сразу повезли на ознакомительную экскурсию. Больше всего герр Эйдорф крутил головой на Пролетарской улице, где стоял памятник Ленину и здание губчека в стиле ампир.

Он внимательно выслушал попытку случайного переводчика объяснить обе достопримечательности, но в итоге только вежливо улыбнулся. Валерка поздоровался с караульными на дверях, которые знали его по недавней совместной службе, и они поехали дальше. Понравился Эйдорфу новый мост через реку Кальмиус да бывший дом генерал-губернатора. Наконец культурная программа кончилась, и профессора привезли в институт, перестроенный из бывшего купеческого дома. Немец кивнул и проследовал внутрь. В аудитории, построенной амфитеатром, студенты уже скучали, но не расходились. Поглядеть на приезжего было интересно, многие студенты, сами прибывшие в город из деревень, живого иностранца вовсе не видали. Если им, конечно, не пришлось, как Валерке, повоевать в гражданскую и с немцами, и с поляками.

Длинную речь декана Мещеряков сократил в переводе донельзя, а герра Эйдорфа перевел целиком:

— Благодарю вас за любезное приглашение и трогательную встречу, надеюсь, что мы станем все добрыми друзьями. Для меня большая честь преподавать свою науку в стенах современного института и на территории великой страны!

— До звиданья! — сказал еще профессор, заглянув в какую-то бумажку.

— А нам можно будет пользоваться шпаргалками? — тут же спросили из зала. Валера перевел, как мог.

— Можно, — кивнул Эйдорф, — но только до тех пор, пока я не стану говорить с вами по-русски!

В зале вспыхнули аплодисменты.

"Смелый немец, — решили студенты, — но, — понадеялись они, — может быть, горное дело не такое сложное, как русский язык?"

После того, как все начали расходиться, профессор схватил руку Мещерякова и долго ее тряс, благодаря за помощь. Если его просьба не покажется слишком обременительной, то гражданин Эйдорф надеется получить разрешение консультироваться у своего нового русского друга по поводу его родного языка. Он не хотел бы, чтобы его обещание выучить русский осталось пустым звуком. Ведь тогда и студенты будут иметь право не знать его предмет.

— Я тоже студент, — улыбнулся Валерка, — но с удовольствием помогу вам, герр Эйдорф. Но с одним условием.