Приключения оборотней

Алекс демонстративно убрал свой рассеиватель, потому что такой поступок привидения заслуживает лишь уважения. Как можно было теперь сказать ей, что мы пришли от нее избавиться, потому что люди боятся призраков?

– То так, розумим, люди шкодзи нас, то яснэ… – Она грустно улыбнулась.

И после того как мы все трое попросили у нее прощения, она сказала, что согласна покинуть этот вагон и мир живых с нашей помощью. Все преступления, инкриминированные ей, оказались полной подставой, а истинные виновники сейчас лежали вповалку, боясь даже пикнуть. У меня на глаза наворачивались слезы, потому что просто так заморозить и увезти в хранилище ни в чем не повинное привидение было, по меньшей мере, непорядочно. Рассеять – значит убить, лишив последней возможности приходить в наш мир. Можно, конечно, предложить ей остаться на Базе, но смысл? Она не станет агентом, а пугать хоббитов печальной историей своей любви тоже не дело…

– Проше пана, стрелите! – Она еще раз посмотрела на нас своими лучистыми глазами и покорно склонила голову.

Командор медленно поднял «пистолет», его рука дрожала…

– Не могу. Это неправильно, так не должно быть!

– Стреляй, напарник, – со слезами в голосе попросил кот. – Мы успели поговорить, когда встретились в соседнем вагоне. Ей не мила вечная жизнь, ее любимый давно на небесах, а она несет тяжкий крест неупокоенности. Отпусти ее…

– Но почему? – всхлипнула я. – Она же хорошая, мы таких не уничтожаем!

– Проше пана, – вновь повторила Огненная Проводница, и Алекс мужественно навел на нее прицел…

– Дзенькуе бардзо. – Она вознеслась вверх белыми искорками. Хм, уверена, что рассеиватель работает иначе, а это было… Чудо?!

На мгновение нас ослепил яркий свет, и мягкий голос внятно произнес:

– Теперь она прощена. В свое время она стала причиной пожара в вагоне, и эта вина ее угнетала. Но сегодня она спасла и вас, и других людей от бандитов, ее долг исполнен, а душа свободна…

Искорки исчезли, сияние погасло, и голос пропал. Какое-то время мы сидели в тихом ступоре…

– Так ты не стрелял?! – удивилась я.

– Нет, не успел. – Командор был удивлен не меньше.

– Может, мы не поняли ее польский язык и она имела в виду что-то другое?

– При чем тут польский? С нами кто-то только что говорил на чистом русском, – влез кот. – И, по правде сказать, я даже боюсь подумать кто! Однако уверен, что теперь ей хорошо и она в порядке. Наше задание выполнено, хоть и не нами…

Но как бы то ни было и чья бы незримая воля здесь ни проявилась, больше нам в качающемся вагоне делать было нечего, и мы с чистой совестью отправились домой. Грабители, ставшие свидетелями таких «чудес», как оказаться побитыми сначала говорящим котом, а потом призраком, который позже распался на искры, плюс разовое исчезновение нас троих, несомненно, запомнят этот день на всю жизнь. Дальнейшие события были зафиксированы в отчете, отправленном в управление железнодорожного транспорта.

Подоспевший первым на место происшествия «закодированный» проводник сдал скрученных плачущих преступников милиции и был награжден медалью за содействие органам МВД. Милиционеры также допросили работников вагона-ресторана, в результате чего были выявлены и арестованы сообщники грабителей – повар с помощником. О нас, как вы понимаете, никто даже не вспомнил, и слава богу…

* * *

– Что ж, поздравляю с окончанием операции, напарники. На этот раз мы справились без лишних проволочек, чисто и оперативно. Дайте пять! – Кот завел новую манеру, пришлось хлопнуть его по лапе, прежде чем сойти с площадки межпространственного перехода в центре фойе нашей Базы.

– Нам помогли обстоятельства, – напомнила я. – Ни сопротивления, ни драки, ни погони, ни разрушений при задержании. Такой объект – мечта для любого спецагента.

– Согласен, – кивнул мой муж.

– Ну не совсем… Конечно, удача тоже присутствовала, – начал придираться язва Профессор. – На твое: «Призрак! Призрак! Он здесь!» – едва не высунулся в коридор весь вагон. Неужели ты не могла отличить манерного парня в платье от настоящей женщины?

– Это тусклое ночное освещение виновато, не я!

– В следующий раз будь повнимательнее, милочка. А теперь я бы не отказался от манной каши у Синелицего, а то меня до сих пор мучает изжога после драников, которые мы купили в Бресте у той бабушки.

– Какой бабушки? Ты же нам запретил тратиться, и мы послушно сидели на сухарях с Базы, – мигом припомнила я. – А ты сказал, что уходишь в туалет, пока нам меняют колеса.

– Что, я сказал «драники»? Конечно, я имел в виду сухари.

– А еще от тебя пахло курицей. Теперь я поняла, что это был за запах! Ты тайно жрал курицу и драники, когда мы с Алексом терпеливо ждали таможню!

– Что за беспочвенные измышления?! Но я незлопамятен и угощаю вас сегодня за свой счет роскошным рыбным обедом у Синелицего! – начал сдавать задом агент 013.– Он все равно проигрался мне в карты, так что приготовит для нас любые блюда.

– Ты спалился! – удовлетворенно потянулась я. – Ладно, мы только душ примем, по-быстрому сдадим отчет и встречаемся в столовой!