Приключения Оги Марча

- Понимаешь, мне противно быть таким, иметь такие мысли. Стыдно - правда. Ведь она не столь уж необыкновенная, а он не так и плох. Когда мы были детьми, он хорошо к нам относился. Ты ведь не забыл, а? Я не хочу из-за нее вести себя с ним как паршивая лайка, дерущаяся за рыбу. В детстве я высоко метил. Только потом выясняешь, что у тебя в действительности есть, а чего нет, и видишь, как на первый план выходят эгоизм и зависть, и тебе наплевать на других, если у самого все хорошо; и вдруг приходит в голову: было бы неплохо, если бы кто-то близкий умер и оставил тебя в покое. А потом я подумал, что если сам умру, такие же чувства будут у других.

- То есть как умрешь?

- Покончу с собой. Я был близок к этому в тюрьме на Норт-авеню.

Упоминание о самоубийстве прозвучало как факт. Саймону не требовалась моя жалость, он никогда не ждал ее от меня.

- Я не боюсь смерти, Оги, а ты? - спросил он, сидя спокойно и основательно; за его спиной шелестела листва, его фетровая шляпа вырисовывалась то на зеленом, то на желтом фоне. - Я спрашиваю: ты боишься?

- Скажу так - умереть не жажду.

Тень от неведомых мне мыслей пробежала по его лицу, и он как-то расслабился, стал мягче и непринужденней. А потом рассмеялся:

- Ты умрешь, как и все. Однако признаю, не об этом думают глазеющие на тебя люди. Ты красивый парень. Только мало заботишься о себе. Любой другой на твоем месте потребовал бы у меня деньги. Поступи ты со мной так, я бы вытряс их из тебя. Или позлорадствовал, увидев в таком жалком положении. Сказал бы: «Так тебе и надо. Пойдет на пользу!» Ну, раз ты не заботишься о своих интересах, придется позаботиться мне.

- О моих интересах?

- Естественно, - подтвердил он, слегка рассерженный моим вопросом. - Не веришь, что я думаю о тебе? Мы слишком долго толчемся среди неудачников, пора с этим кончать. Я уже устал.

- Где ты сейчас живешь? - спросил я. -

- В районе Норт-Сайд, - отмахнулся Саймон, не желая вдаваться в детали. Он не собирался сообщать, есть ли в комнате раковина, постелен ковер или линолеум, выходят окна на улицу или упираются в стену. Мне всегда интересны подробности. Но он не стал удовлетворять мое любопытство: если начнешь вникать в детали, считал он, погрязнешь в них - лучше не заострять внимание. - Я не собираюсь там задерживаться, - сказал он.

- На что ты живешь? - поинтересовался я. - Чем занимаешься?

- Почему ты спрашиваешь, на что я живу?

Повторяя вопрос, он уходил от ответа. Гордость не позволяла ему признаться, как обстоят дела и какой урон он понес. Не хотел терять образ сильного старшего брата. Он поступил как дурак, совершил ошибку, теперь вдобавок имел землистый цвет лица и прибавку в весе - словно заедал свой крах; понятно, что ему не улыбалось посвящать меня в мелкие подробности. Мой вопрос Саймон воспринял как удар - ведь тогда он изо всех сил старался выбраться из ямы унижения, - и отстранил его твердой рукой, спросив:

- Что ты имеешь в виду?

Позже он рассказал мне, как мыл полы в закусочной, но до этого прошло много времени. А тогда просто отбросил мой вопрос. Восседая в жестком черном кресле - именно восседая, ведь он изрядно поправился, - Саймон, как мог, собирался с мужеством и силами; я нутром чувствовал эти старания, а он наконец заговорил. Его голос звучал напористее, чем требовалось, - так мог изъясняться паша.

- Я зря время не тратил. Кое-чем занимался. Думаю, что скоро женюсь, - начал он, не позволяя себе улыбнуться при таком заявлении или смягчить его каким-то иным образом.

- Когда? На ком?

- На женщине с деньгами.

- Женщине? В возрасте? - Именно так мне представилось положение.

- Что с тобой? Да, я женюсь на женщине старше себя. А почему нет?

- Не может быть! - Он по-прежнему мог ошарашить меня, как бывало в детстве.

- Не будем препираться. Она не старуха. Мне сказали, что ей нет еще и двадцати двух.

- Кто сказал? Ты что, ее не видел?

- Еще нет. Помнишь закупщика, моего прежнего босса? Он все устроил. У меня есть ее фото. Недурна. Полновата, но я и сам теперь не такой уж стройный. Даже хорошенькая. Но и не будь она хорошенькой, я бы все равно на ней женился, если закупщик не приврал насчет богатства, - говорят, у ее семьи куча денег.

- Ты окончательно решил?

- Сказал тебе - женюсь.

- А если она не захочет?

- Захочет. Ты что, не веришь в меня?

- Верю, но мне это не нравится. Слишком прозаично.