Приключения Оги Марча

Так получилось, что мне пришлось пройти самый настоящий и очень строгий экзамен перед собственным братом. Мои каблуки не должны были расходиться более чем на восемь дюймов, отворотам на брюках следовало доходить точно до туфель; он снабдил меня галстуками - выбросил мои и повесил на вешалку новую дюжину по собственному выбору. Саймон становился страшен, если ему казалось, что я ношу одежду не так, как он велел. К элегантным вещам я потерял интерес со времен Эванстона. Я ждал, что Мими высмеет меня за маникюр. О ногтях я особенно не заботился, но для книжного вора уход за ними оказался ценным качеством. Глядя на мои галстуки и ногти, кто мог заподозрить меня в краже? Воровать я, естественно, не бросил. Маму мне больше не приходилось содержать - заботился о ней Саймон. Но хотя он и платил за меня повсюду, все равно находиться рядом с ним было дороговато. Иногда требовалось дать на чай, купить напитки, сигары или букетики на корсаж для Шарлотты; из прачечной и чистки теперь тоже присылали больше счетов. Кроме того, иногда субботними вечерами я ходил с Падиллой и нашими друзьями на Лейк-парк-авеню. И еще я старался скопить деньги на восстановление в университете. Хитрый Саймон давал мне немного наличных - в основном покупал вещи. Он хотел приучить меня к дорогим потребностям, чтобы мне самому захотелось разбогатеть. А когда я стану клянчить у него, он и поймает меня на удочку.

Из парикмахерской мы поехали к «Филду» и купили около дюжины сорочек, итальянское нижнее белье, слаксы, обувь; всего этого у него было в избытке: я видел полные всякого добра ящики, шкафы, полки, но он продолжал делать покупки. Частично это объяснялось тем, что в свое время он стоял по другую сторону прилавка или помогал примерять туфли, а кроме того, искушал меня. Впрочем, и в парикмахерской, и в магазинах Саймон старался взбодриться; спал он плохо, выглядел вялым и больным, а однажды, заехав за мной, закрылся в туалете и там плакал. После этого он уже не поднимался наверх и сигналил под окнами, вызывая меня. Он сказал:

- Не выношу твое жилье, там не убирают. Ты уверен, что в квартире нет насекомых? И уборная грязная. Как ты только туда ходишь?

Вскоре он стал говорить о моей квартире с тем же подозрением и определенным подтекстом, что и о моей внешности.

- Когда ты покинешь эту крысиную нору? Такие места - рассадники болезней и эпидемий!

В конце концов он перестал приезжать. Если хотел меня видеть, звонил, иногда присылал телеграммы. Поначалу он настаивал, чтобы я всегда был рядом. В тот раз мы бродили по сверкающему универмагу, обдуваемые теплым ветерком вентиляторов, а потом он, в новом галстуке, поехал на Вест-стрит, находясь в приподнятом настроении, и вдруг все изменилось: Саймон нажал на газ - должно быть, представлял, что мчится на предельной скорости. Но когда автомобиль, с визгом повернув за угол, обрел равновесие, Саймон тоже пришел в себя. Однако по тому, как он вел машину, как яростно спорил, было видно, что мысли о самоубийстве не покидают его;

под сиденьем он всегда держал баллонный ключ на случай разборок на дорогах, ругался на улице при малейшем поводе, ездил на красный свет и разгонял испуганных пешеходов. Правда заключалась в том, что его карманы были полны денег, - аванс за обещание стать богачом, которое должно было исполниться.

Весной он арендовал площадку - в конце угольного сезона. На ней не было транспортной ленты, только длинный отрезок узкоколейки, и начавшиеся дожди превратили весь двор в болото. Пришлось откачивать воду. Первый уголь сгрузили прямо в жижу. Офис выглядел как лачуга, платформа весов требовала дорогостоящей починки. Несколько тысяч долларов быстро кончились, пришлось занимать; Саймон взял кредит на работу с брокерами, и проценты требовалось платить в срок. Помог дядя Чарли, но и перед ним были обязательства.

Кроме того, Саймон положил большое жалованье менеджеру и весовщику Хэппи Келлерману, которого увел из крупной вест-сайдской компании. Он взял бы на это место меня (может, платил бы чуть меньше), если бы я что-то смыслил в работе. Поэтому он настаивал, чтобы я приходил учиться у Хэппи, что я и делал, проводя много времени в офисе: не смог ему отказать, когда он схватил меня за руку - в уголки потрескавшихся губ набилась грязь - и низким, хриплым, злым голосом, казавшимся пьяным из-за длительного нервного напряжения, прошипел:

- Мне нужен человек, которому можно доверять. Нужен!