Приключения Они

В этом он был прав. Кроме невысоких холмов почти ровной полукруглой формы, пустыня вокруг была гладкая, как паркетный пол. Вокруг холмов они уже обошли и забирались сверху, чтобы осмотреть всё вокруг, но это не принесло ожидаемых результатов. Они некуда было скрыться в обозримом пространстве пустыни, разве что за линией горизонта, но для этого она должна была двигаться с нечеловеческой скоростью, а такой возможности у неё сейчас не было.

Другой вариант звучал ещё менее утешительно. Девушка могла каким-то образом улететь или исчезнуть, что в этих мирах не было чем-то из ряда вон выходящим. Когда прозвучало такое предположение, (его высказал профессор Сай), Огнеплюй сел на камень и уронил голову на руки. Но сидел он так недолго, практически, тут же вскочил и потянулся к кувшину с водой стоявшему неподалёку.

Кувшин оказался совсем лёгким, вода едва плескалась на его дне. Огнеплюй повертел его, пристально разглядывая, словно хотел что-то увидеть на гладкой без узоров глиняной поверхности. И вдруг он швырнул эту драгоценность, как это делают в крайнем раздражении, когда держать себя в руках уже невозможно! Швырнул с такой силой, что кувшин пролетел шагов двадцать и вдребезги разбился о склон ближайшего холма.

И тут земля вздрогнула! Стоявшие на ногах люди почувствовали, что твердь ходит ходуном и стали хвататься друг за друга, чтобы не упасть. Между тем, холм, о который разбился кувшин, шевельнулся и стал подниматься, превращаясь на глазах изумлённых людей в гигантскую мёртвую голову!..

Только Огнеплюй остался стоять в той же позе, в какой швырнул кувшин. Между тем, над поверхностью земли поднялась шея, плечи и руки мёртвого гиганта, после чего движение остановилось. Руки его, согнутые в локтях, легли на землю, как на стол. Лицо, лишённое глаз, губ и носа, но сохранившее тёмную высохшую кожу, обратилось к замершему перед ним человеку, и уставилось на него пустыми глазницами.

– Что ты хочешь? – спросил мёртвый гигант, не двигая челюстями.

– Я хочу найти Они, свою внучку… племянницу… В общем, девушку по имени Они, – проговорил Огнеплюй, глядя в лицо кошмарному созданию.

– Это ты уже сделал, и сделаешь ещё раз, – произнёс мертвец, не меняя интонации. – Что ты хочешь?

Огнеплюй лихорадочно соображал. Как у любого живого и разумного существа, у него было много желаний, и выбрать из них что-то одно, наиболее важное, оказалось непросто.

– Примири меня с материей золотых миров, – сказал он, наконец. – С их первоосновой.

– Будет сделано! – ответил великан. – Ты можешь обращаться с первоосновой этого и других миров, как делаешь это с первоосновой своего мира.

Сказав это, он запрокинул голову и обратил своё лицо к звёздам.

– Свобода! – произнёс великан, всё также, не двигая челюстями.

И вдруг он обрушился, рассыпаясь в прах, и подняв тучу пыли! Эта пыль мгновенно окутала всё вокруг, ослепляя людей, и почти лишая их возможности дышать. А когда пыль осела, на том месте, где стоял Огнеплюй, возвышался великолепный дракон, покрытый белой с красными прожилками чешуёй, переливающейся перламутром при свете ярких звёзд пустыни!

Глава 75.

– Почему же ты не становишься драконом?

– Что-то мешает. Там в горах было одно, а здесь совершенно другое.

– Эх, до чего жаль, что мы не долетели! Это я виноват…

– А мне здесь даже нравится! Не всё, конечно, но в этих испытаниях есть свой азарт, и каждый раз интересно, что будет новенького?

Елизар украдкой скосил глаза на Мэгги. Женщина не шутила. Просто она была, как всегда непостижима и нелогична. Казалось это существо совсем не способно испытывать страх. Когда он напрямую спросил её, так ли это, Мэгги рассмеялась и сказала, что на свете есть много такого, чего она боится, но это не то, чего боятся другие женщины. Чаще всего человеческий страх проистекает из неведения. Если бы у людей была возможность узнать о предмете своего страха побольше, то страх исчез бы сам собой, а знания остались бы. Но парадокс заключается в том, что люди часто боятся самих знаний, не желают их приобретать. Она же эту боязнь нового победила давно, и теперь многое что знает о природе вещей, и всё время старается узнать что-нибудь иное. Поэтому и, кажется, что она ничего не боится. Просто знание свойств того или иного предмета или явления уничтожают страх перед ним, а так она вовсе не бесстрашна!

Елизар поспорил бы с некоторыми доводами этого утверждения, но не стал отвергать его в принципе. Неплохо бы сначала опробовать на практике справедливость того, что сказала Мэгги. Объективно – он был свидетелем того, как туристы, приехавшие в столицу из глубинки, уговаривали очень милую с виду старушку прокатиться на метро. Видимо бабка была из «отсталых», а потому, категорически отказывалась спускаться под землю, где – «Ад и черти водятся!» Когда же ей пытались рассказать, что здесь к чему на самом деле, не слушала и даже демонстративно зажала уши руками.