Шшшшш… что-то зашипело и из усов появилась… пена! Да-да, простая пена. Именно ей всегда тушили пожары в Мрябурге, но Оня этого не знал, а потому таращился во все глаза, как и все вокруг. Меж тем, пена сползла ниже и уже можно было гадать, то ли веселый рыболов заболел бешенством, то ли хочет побриться. Впрочем, через некоторое время он уже напоминал Деда Мороза с огромной седой бородой и какой-то недоброй улыбкой. Никто не понимал, что происходит, как вдруг памятник снова издал грозное Шшшшш… и пена полилась и из ведра с рыбой. Но Оникс в чем-то оказался прав, напор в фонтане стал расти. Веселый рыболов весь сотрясся и в разные стороны полетели брызги пены, накрывая по самые кисточки ушей собравшихся. Началась паника. Быть оппененным с головы до пят никто не хотел, к тому же такие наряды мокнут! Все стали пробираться к выходу, но пены уже было по пояс, многие жители падали и смешно пускали пузыри. Особенно забавно было наблюдать, как важная кошечка в большой пестрой шляпе поскользнувшись падала с громким «Ой!», а потом вставала вся в пене. Словно по мановению волшебной палочки наступила зима. Оне было и смешно, и страшно одновременно. Ведь теперь его точно накажут. Но все взвесив он решил, что накажут его потом, а сначала надо от души посмеяться, тем более рядом заливисто покатывалась Крис.
Рыболов издал грозное рычание, его голова отделилась от тела и унеслась куда-то вверх, оставляя за собой пенный след. А через некоторое время со свистом упала в самую середину королевского торта. Сладкие ошметки разлетелись вокруг, обильно осыпая собравшихся жителей. Пенная вечеринка с салютом в виде торта.
Оня повернулся к Крис.
– Ну, а что? Лапки то мокрые у всех! Но, кажется нашими надо шевелить.
Они со всех лап бросились назад. Пробегая мимо дома, Оникс увидел лежащего на террасе Яббу.
– Ябба, мы гулять – крикнул он на ходу, не снижая темпа.
– Добрый вечер, Ябба-сан! – крикнула Крис, убегая вслед за Онькой.
Ябба лениво помахал лапой. «Ну, ничего нового, все бегают, играют. Нет чтобы хоть на одну минуточку остановиться, помечтать о чем-либо, может даже…». Вдруг со стороны города послышался шум. Ябба резко обернулся и чуть не уронил челюсть от удивления. Из города, что-то грозно крича, в его сторону неслась толпа снеговиков, а кто-то среди них еще и облизывался, и чем-то угощался.
Ябба попытался вспомнить, что же говорит японская мудрость про орущих снеговиков, но быстро понял, думать на бегу гораздо приятнее. Он тут же сорвался, убегая в сторону, где скрылись Оня с Крис. Снеговики еще некоторое время преследовали беглецов, но уперевшись в реку, они разом забыли о погоне и стали приводить себя в порядок, тщательно умываясь. День «Мокрых лапок» перерос в день «Мокрых шкурок». И хоть потом Оне и Крис попало, они навсегда запомнили этот удивительный день.
Глава 3
В которой Оникс решил стать волшебником, не спросив на это разрешения.
Серая пелена дождя обволакивала все вокруг. Сырость пробиралась сквозь стены домов, усыпляя и заставляя кутаться плотнее в одеяла. Оня и Крис сидели на подоконнике, глядя сквозь окно на пузыри в лужах, друзья привычно болтали и мечтали.
– Эх, вот почему волшебник Буся не остановит дождь? Он же может! – Оня вздохнул. – Все растения политы, тут уже и до наводнения недалеко.
– Знаешь, учитывая, как Буся путает заклинания, может и правильно что не вмешивается. – Крис положила голову на лапки и умиротворенно закрыла глазки.
– Вот если бы я был волшебником, то уже давно бы светило солнце.
– Угу, а мы бы жили в пустыне.
Крис захихикала.
– Думаешь я не справлюсь? – завелся Оникс, – Идем, я тебе докажу!
– Это как?
– Дождемся, когда Буся пойдет на рынок и залезем к нему в лабораторию. А там я тебе покажу, какой из меня получится волшебник!
– Ну, сегодня он вряд ли пойдет гулять, в такую погоду-то…
– А мы завтра. С утра.
На том и решили. Встретиться утром. Выследить волшебника и как только тот уйдет, забраться в его лабораторию. И тогда Оня покажет, что колдовать он умеет намного лучше Буси!
* * *
Следующий день выдался прекрасным и солнечным. Ничто не напоминало о вчерашнем дожде. В воздухе пахло свежестью, свежий запах травы кружил голову и только многочисленные лужи выдавали ненастье, бушевавшее накануне.