Приключения П. Осликова, ребёнка, который хотел как лучше

П. Осликов уже был готов на всё, что хотите. Только бы мама опять с ним разговаривала. Даже если бы перед этим она полчаса жужжала о том, что П. Осликов совершил тяжёлый проступок. И что повторение подобного совершенно недопустимо. И что он должен сделать соответствующие выводы.

И П. Осликов пришёл в кухню. Мама сидела за столом и читала газету. П. Осликов осторожно придвинулся к маме. Мама покосилась на него одним глазом и продолжала читать. П. Осликов придвинулся Ещё ближе. Мама положила газету и посмотрела на П. Осликова. П. Осликов взял мамину руку и осторожно пожал. Мама в ответ ничего не сказала, но тоже пожала Петечкину руку.

– Почему ты ничего не говоришь? – спросил Петечка.

– А что я должна сказать? – спросила мама. – Я не знаю, что тебе сказать. Ты меня выбил из колеи.

– Ну, ты могла бы сказать, что я совершил тяжёлый проступок.

Мама с интересом посмотрела на П. Осликова.

– Ну? А потом что?

– А потом ты могла бы сказать, что повторение подобного совершенно недопустимо. И что я должен сделать выводы.

Мама помолчала.

– Но ты же уже сказал это сам. Значит, сам всё прекрасно понимаешь. Что же мне повторять? Лучше ты скажи своё мнение.

– Какое своё мнение?

– Ну, – задумалась мама, – какие, например, ты сделал выводы.

П. Осликов слабо представлял себе, что это за выводы, но знал, что, если маме про них сказать, она подобреет.

– Эх, – тоскливо сказал он. Что-то получалось не так, как надо. Наверное, день сегодня какой-то неудачный.

– Что «эх»? Что это «эх» означает?

– «Эх» означает, что я не знаю, что сказать. Мне стыдно.

П. Осликов толком не понял, стыдно ему или не очень. Зато очень хотел помириться с мамой.

– Ну и что теперь делать? – спросила мама.

П. Осликов пожал плечами.

А мама продолжала размышлять. Теперь, когда они с Петечкой почти что помирились, это было гораздо легче. Например, совершенно ясно, что взять с Петечки обещание больше так не делать совершенно недостаточно.

Конечно, может быть, П. Осликов свои ошибки осознал. Но может быть, и нет. Может быть, он просто сказал, что осознал.

Петечкина мама и сама была ребёнком и тоже когда-то частенько произносила волшебное заклинание: «Я больше не буду!» И ей-то уж очень хорошо известно, что бывает потом. После того как доверчивые мама с папой поверили, что их ребёнок действительно больше никогда так делать не будет. Ведь оно же всё равно потом как-то само получается, правда? И мама это прекрасно помнила. А надо сделать так, чтобы провинившиеся дети своих провинностей не повторяли! За свои поступки надо отвечать. А то эти проступки потом начнут тебя преследовать, а родители перестанут тебе верить.

«И что из этого следует? – рассуждала мама. – А то, что Петра Осликова следует наказать. Только как?»

Тут мама Осликова вспомнила одну хорошую вещь. А именно, что такие серьёзные решения принимаются не в одиночку сбившейся с ног мамой, а на семейном совете. При участии, между прочим, самого обвиняемого. То есть Петечки.

И П. Осликов стал дожидаться вечера. Когда придёт папа и с ним, Петечкой, разберутся.

– Эх, – сказал Петечка.

Время тянулось медленно-медленно, как будто кто-то тянул его нарочно. Чтобы П. Осликову Ещё хуже было.

– Мда-а, – сказал Петечкин папа, когда наконец пришёл домой. – Ну и что же теперь делать? Может быть, пороть?

– Может быть, – поддержала мама. – Правда, это считается непедагогичным. Но ведь и тебя пороли, и меня тоже. И вон какие мы толковые выросли. Значит, можно пороть.

П. Осликов испугался. У него даже дух захватило. Его, можно сказать, и не пороли. Почти. Только раз мама вышла из себя и шлёпнула его ремешком. Но это не считается.

А бессердечные родители продолжали обсуждать телесные наказания детей, как будто это что-то интересное!

– Вот, помню, меня в детстве отец порол, – вспоминал Петечкин папа, – таким тонким ремешком от портупеи. Как даст, как даст!

Папа даже на секунду зажмурился, словно в кухню неожиданно вошёл его отец с ремешком от портупеи.

Мама с Петечкой навострили уши.

– Помню, – продолжал папа, – был у нас такой уговор: заслужил – получи. Натворил – отвечай. Нормальные мужские отношения.

– И что-о? – сочувственно спросил Петечка.

– И получал, – с достоинством ответил папа.

– Ты плакал? – спросил Петечка.

– Попробовал бы! – ухмыльнулся папа. – За такое дело полагалась добавка.

П. Осликов папиного папу, своего второго дедушку, никогда не видел, но решил, что это, видно, очень злой и жестокий человек. Ничего себе у него «отношения»! Ещё и с добавкой!

Но папа с ним не согласился.

– У нас же был уговор: заслужил – получи, – напомнил он. – И сделай выводы.

– Ну и как, – с интересом спросила мама, – какие ты делал выводы? Что больше так никогда не будешь?

– Нет, – подумав, ответил папа, – я думал о том, как сделать так, чтобы больше на своих проступках не попадаться. Чтобы не знал никто.