Приключения пчёлки Майи

- Я мог бы сразу откусить тебе голову за такую дерзость, - сердито сказал он. - И я сделал бы это с большим удовольствием, но наша царица предпочитает живых пчел. Такой лакомый кусочек, как ты, всякий добрый солдат обязан преподнести своей государыне в наилучшем виде.

С этими словами, еще крепче зажав Майю в своих когтях, шершень полетел с нею к разбойничьему замку.

Пчелка потеряла сознание.

Было уже темно, когда Майя пришла в себя. Она вздрогнула от холода, почувствовав, что воздух вокруг нее наполнен каким-то резким, удушливым запахом. Пчелка сразу вспомнила все, что с ней случилось, и безысходная тоска охватила маленькое сердце. Майе хотелось плакать, но она не могла.

"Меня еще не сожрали, - подумала пчелка, - но это может случиться в любую минуту".

Через стены темницы до Майи донеслись голоса. Она заметила, что сквозь щелку к ней проникала снаружи узкая полоска света. Шершни строят свои жилища не из воска, как пчелы, а из сухой массы, похожей на мягкую серую бумагу. Когда глаза пленницы немного привыкли к царившему вокруг полумраку, она осмотрелась, и кровь застыла у нее в жилах: пол вокруг был устлан мертвецами. Как раз у ног Майи лежала маленькая бронзовка, а чуть в стороне она увидела останки большой жужелицы. В разных местах валялись крылья и роговые покровы убитых пчел.

- Вот моя судьба! - простонала несчастная узница.

Она не смела ни кричать, ни шевелиться. Дрожа от ужаса, она прижалась в уголке своей тюрьмы.

Вдруг до Майи снова долетел звук голосов. Подгоняемая страхом, она подползла к трещине в стене и припала к ней.

Перед ней был огромный зал, битком набитый шершнями. Зал освещали пленные светляки. Шершни совещались, по-видимому, о каком-то важном деле. Пчелка прислушалась.

Если бы не смертельный трепет, который внушали ей эти разбойники, пчелка пришла бы в восторг от развернувшейся перед ней картины. С удивлением и дрожью она должна была признаться, что золотые панцири шершней великолепны, а блестящие черные полосы на их телах производят такое же впечатление, как на ребенка вид тигра, которого он видит в первый раз.

По залу ходил стражник и понукал светляков, чтобы они усерднее светили. Он подталкивал их длинным шестом, делая это грозно, но тихо, чтобы не мешать совещанию.

- Свети, или я тебя съем! - шептал он то одному, то другому.

Страшно и жутко было в этом шершневом замке!

Вдруг Майя услышала речь царицы:

- Итак, все будет сделано, как мы условились, - сказала она. Завтра, за час до восхода солнца, соберется войско и нападет на пчелиный улей в парке. Войско должно уничтожить пчелиный город и привести как можно больше пленных. Тот, кто захватит царицу пчел и доставит ее ко мне живою, будет провозглашен рыцарем. Будьте храбры и захватите мне много жирных пчел... А теперь я закрываю собрание. Ступайте отдыхать.

С этими словами царица поднялась с трона и, в сопровождении свиты, покинула зал.

Майя с трудом сдерживала рыдания.

- Мой народ! - ломала она в отчаянье руки. - Страна моя родная! - Она закрыла рот руками, чтобы рыдания не привлекли внимание стражника. - О! Лучше бы мне было умереть раньше, чем я это узнала!.. Никто, никто не сможет их предупредить!.. На них нападут во время сна, их убьют!.. О Господи, соверши чудо! Помоги мне, помоги моему народу в этой страшной беде!...

В зале между тем погасли огоньки светляков, которых тотчас же после совещания съели. Крепость разбойников погрузилась в сон. О плененной пчелке пока забыли.

В тюрьму по-прежнему проникал слабый свет. Издали доносились ночные песни стрекоз. Никогда прежде не испытывала Майя такого ужаса, как сейчас, в этой крепостной темнице, сплошь заваленной мертвецами.

14. ПОБЕГ

Через некоторое время к Майе вернулось свойственное ей присутствие духа. Казалось, она вдруг вспомнила, что она - пчела.

"Сижу тут, плачу и терзаюсь горем, - подумала она, - словно у меня нет ни сил, ни рассудка. Так я позорю и свою царицу, и свой народ, которому грозит опасность. Если уж умирать, то по крайней мере постараться погибнуть смело и отважно. Надо испробовать все, что только возможно, для спасения моих близких!"

Пчелка позабыла в ту минуту свою долгую разлуку с родным домом и с дорогими сердцу сородичами. Она почувствовала вдруг, что принадлежит им телом и душой, поняла свою великую ответственность перед ними - с той самой секунды, как узнала о коварном плане шершней. К ней окончательно вернулось мужество.

"Если мой народ должен погибнуть, то и мне жить незачем. Но сначала я испробую все средства для его спасения", - подумала Майя и невольно крикнула:

- Да здравствует царица пчел!

- Эй, ты там, потише! - осадил ее снаружи грубый голос.

Пчелка страшно перепугалась. "Это, верно, часовой обходит крепость, пронеслось у нее в голове. - Должно быть, уже глубокая ночь".