Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

Виновникам торжества оставалось всего-навсего спуститься вниз по веревочному трапу, а Мэвору, как бывшему строителю, задраить цементом золотые склепы (общей стоимостью около пятидесяти миллионов долларов, с передвижными ресторанами, складными казино, мобильными площадками для гольфа и живых шахмат, спутниковой связью с Плутоном, набором снайперских рогаток для отражения возможных подземных атак чеченских террористов и двумя спальными мешками с высококлассными шлюхами из Белорусского Парылумента), как вдруг один из хоронящихся заорал на другого, что не позволит ему совершить неравноценный обмен выдающегося спартаковца Тита Ливия на каких-то там Буффонплафонов, Дель Прериев, Индзагиналиев и Вьериевреев, а также категорически возражает против избарания знаменитого полковника-танкиста Прихлопа Насилковича Забодайкина, освободившего чеченскую девушку из мирского плена, немецким парылументарием от фракции потомков фельдмаршала Гудериана, так как ему уже зарезервировано святое место на российском политическом небосклоне. Кроме того, этому Алену Делону, наевшемуся одеколона, нечего делать на российском TV, пусть отправляется в знакомый ему Красноярск и повкалывает в пресс-службе Грабинатора.

Отдышавшись, патриот Новой Великой России подскочил к напарнику, прогрыз ему глотку и удрал в Бутовский лес.

Его разыскивают до сих пор. Поговаривают, что он стал вампиром и рыщет по ночам в окрестностях юго-запада столицы в поисках юных футбольных, политических и актерских дарований.

Красочное мероприятие на Ясеневском кладбище оказалось немного смазанным...

Сверхдеятельный Хохлач Закалялко подумывает теперь открыть в Битцевском лесопарке, напротив Службы Внешней Разделки, небольшое частное кладбище для элитных олигархов с коттеджами, озерами, лесами, егерями, публичными домами и прочими атрибутами принадлежности к сливкам общества.

В Админисративном Корпусе Верховного Чародея России эта идея, вроде бы, встретила определенное понимание.

Профессор Фидель Дурашманович Антисемитов тоже здравствует, хотя и повредился рассудком до основания. В один прекрасный день, когда академик Терпень Оперман упражнял свой дух в добровольных заложниках у молоденькой чеченской шахидки, евреи Правового Института, сговорившись, зазвали придурка на четвертый этаж продемонстрировать ему якобы новый шкаф с жалюзями.

Дурашманович поверил, впервые за тридцать лет "работы" в учреждении поднялся наверх и был благополучно сброшен в лестничный пролет. Профессор упал точно на вахтера, который отделался легким поносом.

С той поры Фидель Антисемитов сутки напролет дневалит у входной двери своей квартиры, словно на вахте института, также злобно сосет кубинские сигареты, которыми его продолжает заботливо снабжать академик Оперман, и допрашивает жену Евпраксию Подагровну Вынужденносемитову, когда она, покорная и немощная, приходит домой, груженая тяжеленными авоськами:

- Ты эврэйка?

Благоверная с понимающей улыбкой кивает, чертыхается и ковыляет на кухню, и тогда Антисемитов пристает к своему дряхлому доберману Адольфу Юдофобовичу Эйхману:

- Ты ее знаешь?

- Да, эврэйка, - длинно зевает собака.

Фидель Антисемитов с победоносным оскалом свирепо стряхивает пепел на верного друга. Горемычный Юдофобович насквозь просвечивается.

Терпеня Настоевча Опермана я повстречал не так давно на научном симпозиуме, посвященном проблеме усиления борьбы с честностью в политике.

Академик выступал с докладом о реформе российского избивательного законодательства и обосновывал необходимость введения в Закон об отзыве Депутгада нормы, регламентирующей досрочное прекращение полномочий неродного избаранника в случае каких-либо шагов, направленных на улучшение жизни граждан.

Разгорячившись, академик визжал с трибуны:

- Даже если Депутгад подумал о чем-то, что может быть связано с народом, его надлежит немедленно гнать из Парылумента и предавать суду чести, с последующим запретом не только на участие в каких-либо Выдурах, но и на создание семьи и зачатие детей!

Таких доморощенных слюнтяев следует принудительно переселять на Крайний Север, в Подмосковные Мальдивы! Новое Великоросское Общество должно их отторгнуть и выкинуть на свалку истории! Политики призваны максимально ухудшать и осложнять жизнь подданных, чтобы они не расслаблялись!

В перерыве симпозиума Терпень Оперман прогуливался по коридору Всероссийского Общества Врагов Народа в обнимку с пышногрудой блондинкой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась моей двадцатой законной женой Неонилой Геронтофиловной Супостатской.

Первый мой порыв заключался в том, чтобы подскочить к старому хрычу и засандалить ему, куда следует, но я вспомнил его теорию терпения и выносливости, сбегал к цветочному киоску, прикупил букет полыни и попросил старушку с паперти передать супружнице презент с запиской:

"Всегда твой до твоего гроба!

Терпень".