Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

Примат стыдливо прикрылся кружкой. Грабинатор Обновленной Футбольной Щекотки и владелец "Chelsia" Рассказ Дьяченкович Разгромович действительно скупил на корню пол-Лондона, а что он может поделать? В свободной стране правят бал деньги, а не отношения. Хотя этот Рассказ со своими "синюшными" тоже застрял у его родного "Manchester United" КОСТЬЮ Цзю в глотке Забы Джуды.

(Примат, будучи также гурманом профессионального мордобоя, не мог пройти мимо такого сравнения.)

- Операция уже началась. - Великий Человек нащупал наплечную кобуру. - Для начала внедрили в похотливое сердце капитана Дарью Бабкигонимовну Жуковатую, нашу чудо-раздельщицу узко-профильного типа. Присасывается к "зеленому" мужичью геморроидной пиявкой! Оформим развод и опустошим "мешок" наполовину. Жинка-блондинка товарища тоже наш человек. Отстегнет нам столько, сколько скажем. Money на мои новые Выдуры ой как нужны... А потом зашлем Жуковатую в твой Альбион, поговаривают, некий член королевской семьи в чине Герцога запал на нее, словно сом на рака.

В этот момент генерал-официант Полковник Халдеев приволок на подносе три порции раков. Ползучие, навострившие на гостей клещи, зависли в воздухе.

- Извиняйте, Господарь Пан Прометей-Маргиналистор, - произнес Чтоизвольевич на смеси ломаных черти каких языков, - на блюденошке, шта уперод Вашенского пятака, кемарит шибка накрахмаленный конвертор. Могет, батько, Вы евного перетасуете в реал-сосьедадовскую колодезь, а то, не дай Божок, посланище зачуханно замарается!

Примат бросил взгляд на тарелку, на которой и правда покоился белый конверт, обнаруженный им в уборной, когда он приводил себя в порядок после поездки на Чародейской "Оке".

Нос Выдающегося Человека закрапивился и напомнил его хозяину некоторые детали деликатного эпизода. Тело посетителя кабинки "М" находилось в тот ответственный момент в определенной, несколько скрюченной конфигурации, а руки, в целях обеспечения максимальной устойчивости колен, обхватили санузел, сомкнувшись на выводной трубе.

Потуги одного из лидеров антисаддамовской калолиции были настолько мощными, что труба возьми да отвались. Из кишки и выскочил конверт. Примат машинально поднял его, встал, отряхнулся по методу "free hands" своего любимого пса Tory, умыкнутого им во время вечерней пробежки у копотливого лидера Консерваторов посредством куска ветчины производства Фолклендских Островов, вышел из кабинки и направился к столу, за которым его ожидал друг Чародей и очаровательная незнакомка-бухгалтерша, жертва sex harasment со стороны своего Patron - знаменитого нефтегазового ВорА"ттилы Ходкоролевского, намылившегося из кутузки в Верховные Жуиры-Чародеи России.

* * *

Нечто подобное случилось с Выдающимся Человеком в бурной юности. Настрочил он, помнится, 14-го февраля, в День всех Влюбленных, душещипательное послание прекрасной русскоязычной girl, учившейся вместе с ним в Университете, и тоже запаковал его в конверт.

Однако вместо того, чтобы спустить "Valentine card" в почтовый ящик, будущий политик автоматически засунул романтическое покаяние в портфель с конспектами и бутербродами.

После лекции, решив подкрепиться, он обнаружил зажатый между маслом и колбасой конверт, и ему пришла в голову гениальная идея. Зачем терять время в ожидании, когда почта доставит "lovescript" по адресу? Гораздо проще и эффективнее собственноручно всучить его адресату!

Влюбленный студент и будущий Примат обтер сорочку письма о двухнедельную белую сорочку, предварительно слизнув остатки немецкого butter, и направился к своей мечте, болтавшей с такими же пустоголовыми подружками у окна, но в последний момент свернул и спрятался за колонной. Нет, подумал он, не то, слишком прямолинейно и сухо. Столь игривое и заводное послание должно быть передано соответствующим неординарным способом.

Автор амурной цидулки, большой ценитель русской поэзии, сравнивал девушку-красу со "столетним дубом у Лукоморья, который никогда не загнется, потому что тверд, как яйцо Кащея Реброкостовича Бессмертного, обольстителен, словно глаз ведьмы Наины Черномордовны Глинкиной, и жилист наподобие костяной ноги Бабы Халуповны Яги".

Окончательно расчувствовавшись, он прибавил, что в глазах "beautiful lassie" ("великолепной девушки") "блуждает с топором Ван Гогенович Гок, готовый в любой момент насмерть постоять за свою любовь".

"В твоих глазах, - приоткрывал завесу без тридцати годков Примат, - на самом деле не Ван Гок, а я.

И клянусь твоим черепом, что проволочу мое сокровище за руки-за ноги через всю жизнь, испытав в полной мере адские муки крестоносца, тащившего на горбу стопудовый крест".

Удовлетворенный суперудачным сравнением, он решил блеснуть нормандской доблестью.