Приключения Пятачкова

Каролина, как и прежде неблагополучно посмотрела на Вовку, но чужеземное слово запомнила. При случае Каролина всегда старалась обучиться чему могла. Вовка глянул на свою пиццу и у него стал дергаться глаз – в подгорелом тесте лежали овощи, зелень и недожаренное мясо пополам с зернами, фруктами, засохшими сухарями, мухами и даже волосами.

– Шарман, шарман, – изрек Вовка., – Друзья мои, походу я получил травму детства., – пояснил он своим спутникам.

Вовка понюхал пиццу и скривился, будто проглотил лимон или увидел политическое ток-шоу перед собой. Тут к столику подбежал довольный дядя Генрих.

– Лорд, как Вам наш туалет? – поинтересовался дядя Генрих.

– Такой же, как и пицца. Он чудесен! Правда его нет, но он прекрасен.

– Благодарю за лестные слова. Скажу Отто, чтобы вырыл свежую яму, – озорно и весело ответил дядя Генрих., – А как Вам пицца?

– Такая же как туалет.

– Восхитительно! – довольно прокричал дядя Генрих и убежал по своим делам.

Внезапно Каролина вскочила на стул и стала верещать во все горло от ужаса.

– Крыса, крыса, – кричала она.

Небольшая крыса пробежала под ногами рыцаря Арнольда, выскочила из-под стола и помчалась дальше по таверне. На удивление все, кроме Каролины, были спокойны. На шум прибежал дядя Генрих.

– Что такое, фройлин, что случилось?

– Там крыса, – ответила не на шутку испуганная Каролина.

– Приношу свои извинения, эта крыса предназначалась для соседнего столика. Не обессудьте.

«Дичь», – подумал про себя Вовка.

– Чота пицца не сильно цепляет. Арнольд можно у Вас взять мяса? – поинтересовался Пятачков у рыцаря., – Вы не против?

– С удовольствием, – радостно ответил рыцарь, – потроха просто изумительные, просто чудо.

Вовка начал уплетать остатки кабанчика, как вдруг заметил ползущего по столу паука. Пятачков вскочил на стул и стал верещать во все горло от ужаса.

– Паук, паук, – кричал он.

На удивление все, кроме Пятачкова, были спокойны. На шум опять прибежал уже изрядно замыленный дядя Генрих.

– Юный лорд. Что случилось?, – изумленно просил он у Вовки.

– Паук, твою дивизию. Это даже не паук, это паучище! Это блин какой-то арахнофоб! Точнее арахнид, – в истерике бился храбрый лорд Пятачков.

Вовка снял с ноги кеду и начал охаживать паука что есть силы. Он бил так сильно, что трясся весь стол, все что на столе и рядом сидящая Каролина. Почти отбив руку, Вовка вернул кеду на место и уселся обратно.

– Приношу глубочайшие извинения за сей легкий конфуз, – невозмутимо прощебетал дядя Генрих. Он соскрёб голой рукой остатки арахнида и удалился восвояси.

– Пошел в пиццу добавлять, – язвительно подметил Вовка.

Чувство легкого стыда охватило Вовку перед Каролиной – ему было неловко что он так открыто струсил. А вот чувство аппетита отступило. Каролине тоже было не ловко, что расхваливаемый Арнольдом храбрейший из храбрейших испугался паука. Зато ей очень понравилось, как он дерзко и ненавязчиво размазал его по столу. За этот жест Вовка удостоился легкого взгляда по касательной от симпатичной Каролины. Да, Каролина любила смелых, но любопытство она любила больше. Доев как зря, Вовка вытерся антисептическими салфетками и раздал по две штуки Каролине и Арнольду. Каролина точь-в-точь повторила всю процедуру по вытиранию рук за Вовкой, а вторую салфетку спрятала. Сэр Арнольд одной салфеткой протер меч, а второй шлем. Видимо остальное его не беспокоило. Рыцарь подозвал дядю Генриха и расплатился с ним монетами.

– Сколько у вас туту в Хэндэхохе оставляют чаевых?, – спросил Вовка, хотя заранее предполагал, что ответа почему-то не получит.

Естественно его не получив, Вовка щедро оставил 50 рублей, захотев покрасоваться перед Каролиной. В какой-то момент его охватило чувство жадности, но забирать купюру не стал – симпатичная Каролина, пожалуй, стоила 50 рублей. Ну или почти. Дядя Генрих взял со стола бумажку и долго рассматривал, после чего стал отвешивать поклоны до самой двери щедрому, но в меру экономному лорду Владимиру. Выпроводив гостей и закрыв за ними дверь, дядя Генрих подозвал подручного и стал показывать 50-ти рублевую купюру.

– Смотри какая красивая и чистая бумага, Отто. Этот лорд видать богатейший из богатейших, если путешествует с такой бумагой и щедро ее раздает такими большими ломтями.

– Что нам с ней делать, Генрих?, – спросил изумленно Отто.

– Оставим на случай, если в нашу таверну заглянет король. Тогда растопим в камине или положим в кустах возле ямы. Король будет несказанно рад.

Тем времен троица с лёгким чувством почти и местами исполненного долга двинулась дальше верхом на коне.

***

Солнце стало постепенно тяготеть к закату. Спутники тряслись верхом на Герхарде – Каролина дремала, как птичка, а рыцарь Шварцкопфский негромко напевал какую-то немецкую, но от этого не сильно мелодичную мелодию. Вовка же вспоминал таверну как десять кругов ада, и, особенно, свою детскую травму в виде паука. В небе летали ласточки и ловили мошкару, что еще больше не давало забыть этого ненавистного арахнида. Пятачкову надоело трястись на лошади, и он решил прервать часы затишья умным, но смелым вопросом.