Приключения по контракту

– Нежелательно, но если случайно упасть в воду, за три минуты ничего не случится. Наушники держатся цепко и мешают не больше, чем кольцо на пальце. Бывают ситуации, когда наушники желательно снять, например в театре, в классе, в храме…

Мальчик на экране снял наушники, положил в карман.

– Но в его ушах все равно остались две мембраны-динамика, и он слышит голос МИКа. Кроме того, благодаря мембранам, МИК фиксирует окружающие звуки, – уточнил руководитель проекта.

Экранный мальчик надел очки. Чуть согнулся, резко упал на пол, отжался, вскочил. Очки остались на носу.

– Наушники – язык и уши МИКа, очки – глаза. Они не мешают смотреть пользователю, но при этом смотрят сами, на свету и в темноте. Картинка, увиденная очками, звук, зафиксированный мембранами, данные о состоянии организма передаются в интеллект-модуль.

– Умные очки не новость, – заметил представитель заказчика.

– Это самые умные очки, – ответил разработчик. – И самые вежливые. Они все видят, но ничего не покажут, пока хозяин не разрешит.

Мальчик открыл чехол на поясе, засунул телефон.

– При желании его можно использовать как обычный мобильник, – пояснил руководитель проекта. – Но выключить пользователь его не сможет. Аккумулятора хватает на месяц, потом вставляется сменный.

Между тем нарисованный мальчик уже шел по аллее парка. Из-за кустов выскочила собака, с громким лаем метнулась навстречу. Мальчик застыл, пес подскочил, гавкнул пару раз и побежал дальше, по своим собачьим делам.

– Любому постороннему прохожему покажется, что мальчик встал просто так, – сказал руководитель, щелкая мышкой, – но на самом деле…

– «Стой на месте! – раздался громкий, командный и очень уверенный голос. – Он не нападет. Отлично. Иди дальше».

– Это то, что слышит пользователь, – пояснил руководитель проекта. – Переходим к более сложной ситуации.

Мальчик шел по ярко освещенной улице. Навстречу – фигура в плотно надвинутом капюшоне.

– «Мелкий торговец дрянью, – раздался голос в ушах мальчика, – каждая четвертая порция товара вызывает отравление, а каждое третье отравление – со смертельным исходом. Оно тебе надо?»

Голос был по-прежнему уверенным, но уже не столько командным, сколько дружелюбным. Голос друга, который все знает и хочет предупредить. Мальчик резко помотал головой, фигура отошла к стене – поджидать другую доверчивую жертву.

– И еще сложнее, – сказал руководитель.

Мальчик свернул в переулок. Навстречу шли трое парней, вида мрачного и решительного.

Внезапно мальчик громко запел: «Джингл бенц». Ошеломленные парни остановились, а мальчик быстро прошел мимо них.

– Впечатляет, – прокомментировал представитель заказчика. – Кстати, почему виртуальный друг говорит не по-арабски?

– Чтобы вам было проще понять, – улыбнулся руководитель проекта. – Активный лингвоблок рассчитан на три языка. Мы заложили арабский, английский и русский – об этом просили в приложении к техническому заданию. Принц, если захочет, сможет выучить русский язык. Когда займет престол, у нас появится новый друг на Ближнем Востоке.

Представитель тоже улыбнулся и спросил:

– Прибор прошел полевое тестирование?

– Нет. Пусть они сами найдут мальчишку того же возраста, роста и веса. Две недели он поживет, как принц, – вежливо сказал руководитель проекта.

Его собеседник уже не улыбался.

– Иван Николаевич, – резко сказал он, – в техническом задании напрямую прописано полевое тестирование устройства. Мы должны передать заказчику не только прибор, но и отчет о том, как сверстник Принца использовал его. И не в лабораторных условиях, а в повседневной жизни. Причем в режиме нагрузок и даже экстремальных ситуаций: быстро бегал, катался на самых адреналиновых аттракционах, прыгал с парашютом, может, подрался. Период испытания должен продлиться не меньше десяти суток. До дня передачи прибора меньше двух недель. Если полевое тестирование еще не начато, оно должно начаться завтра утром, а лучше – сегодня вечером.

Теперь не улыбался и руководитель проекта. Он подбежал к старому столу, в столешницу которого въелись чернила, пролитые еще во времена царя Николая II. Открыл ящик, всмотрелся в лист бумаги, протянул гостю.

– Простите, Игорь… Игорь Михайлович, в моем экземпляре договора о полевом тестировании ни слова.

Представитель заказчика пробежал глазами лист. Открыл портфель, вытащил такой же договор, вчитался, бросил на стол. Потом резким движением не просто достал – вырвал телефон из кармана.

– Это я. Почему в русский текст не попал подпункт «б» пункта № 14?! Переводчик? Ладно, с переводчиком – позже. Пока передай, что выговором не отделается. Это контракт на миллионы! И не рублей!

После этого представитель заказчика произнес такое грубое слово, которое в этой комнате не слыхали со дня постройки здания.

– Вот так у нас всегда… – вздохнул руководитель проекта. – Задумали, строили, построили, а из-за какого-то винтика-гвоздика всё и…