Приключения по завещанию

Внизу мирно промаршировала стража. Где-то за городскими стенами слышалось тихое, едва различимое пение птиц. Я чувствовала себя безмятежно, как нежащийся в лучах солнышка мак. В глубинах души поднимало голову что-то дикое, хищное, гордое, чуть бесшабашное и такое родное… Я чувствовала себя не то зверем, не то духом, разгуливающим по своим владениям. Существом, под ногами которого простирались величавые крыши, и под ногами которого была власть. И это было приятно…

Вдруг Саша остановилась. Мы тоже замерли.

Я уставилась на границу Малетесейна. Незримая черта разъединяла старенькие пожухшие домишки и аккуратные светлые улочки. Мы стояли будто на стыке миров.

— Дальше жилой город. — проговорила Саша — Разговаривать будет нельзя. А я бы хотела кое-что сказать.

Сестрёнка перевела на нас свои тёмно-синие глаза, бездонные, как ночное небо.

— Так как… нас ищут… то… мы видимся в последний раз. И будем вынуждены забыть друг о друге на очень много лет. Жить поодиночке, редко встречаться на улицах, не имея возможности даже улыбнуться друг другу. Я вас совсем не знаю. Как и вы меня. Но… я всё равно рада, что мы с вами встретились. Смеялись, пели. И… я вас не забуду. Что бы не творилось вокруг. Я буду вас помнить.

— Что? — погрустнела я — И не обнимемся на прощанье?

Саша улыбнулась. Синие глаза странно заблестели.

— Это, пожалуй, мы сделаем.

Мы спустились с ветхой крыши. Я грустно оглянулась. Перед глазами пролетели песни на пыльном заборе, нудная уборка в таверне, лошадка с обалденным носом, дымящаяся на столе картошка, наши похождения за горючим… Стало как-то тоскливо и уныло. Неужели мы видимся в последний раз?

Мы молча рассредоточились по освещённой факелами улице и двинулись вдоль каменных домов. Конечно, я привыкла быть одна. Но мне не хотелось терять тех, кого смогла называть сёстрами. Тех, с кем мне было тепло и весело.

Наверное, и правильно, что я ни с кем раньше не дружила. Потому что чем больше кем-то дорожишь, тем больнее его терять.

Я была в замешательстве. Вроде и в морду хочется кому-то дать, а вроде бы и некому. Вот если бы я знала кто нас возненавидел и кому так приглянулись наши головы отдельно от тел, то тогда я бы не только по морде ему настучала. А пока я не знаю, кто эта псина сутулая, то и бить некого. Вернее, есть кого, но непонятно как, потому что кого именно — загадка.

Ветер говорил, что скоро многое будет зависеть от меня. Может, хоть тогда я во всём разберусь? Хотелось бы. Не люблю я, когда у меня в руках оказываются козыри, и вся вселенная вдруг начинает играть в шахматы. А если я что-то не люблю, то, как показывает практика, недолго ему осталось.

Мы подошли к массивным дверям, рядом с которыми горел фонарик и раскачивалась на ветру вывеска.

— Если вы хотели обняться… — сказала Саша — то сейчас самое время это сделать. Потому что в полном составе мы ещё долго не соберёмся.

Пока мы стояли раздумывали, Катя, хлюпая носом, быстренько сгребла нас в кучку. Мне было тепло.

— Кать, а чего у тебя нос шмыгает? — поинтересовалась Саша

— Насморк.

Мы стояли, обнявшись и слушая завывания ветра. Все понимали, что вот-вот наши пути разбегутся в разные стороны, как пугливые собаки при звуке выстрела. Понимали и хотели хоть ещё пару мгновений не расставаться.

Ничего не попишешь, мне нравиться быть одной. Возможно, именно поэтому я жива. Но… Спустя три года того, как у меня не было семьи, у меня появились сёстры. Да, с причудами, но я и сама такая же. С ними я чувствую себя собой, мне не надо кем-то притворяться и что-то скрывать. Рядом с ними я могу быть собой, взбалмошной и неуёмной. А сейчас, выходит, опять останусь без семьи.

— Пора. — нехотя проговорила Саша — Мы так до утра простоим.

— Ты нас недооцениваешь. — пробурчала Катя — Может на недельку?..

— Ага, чтобы нас взяли тут тёпленьких…

— Если будем стоять на ветре и не двигаться, то остынем.

— Тогда холодненьких.

— А меня вот больше настораживает слово «взяли».

— Убежим.

— В обнимку?

— Ага.

— По крышам?

— Ага.

— А у демонов сердечко выдержит?

— Это не мои проблемы.

— Н-да. В восемь ног мы любого двуного обгоним.

— Если его не догонит сердечный приступ при виде нашей бегущей кучки.

— Звучит-то как…

— Ага…

Мы нехотя отпустили друг друга. Даже у Жени глаза непривычно поблёскивали.

— Может наваляем страже и ну её, эту разлуку?

— Страже-то ты наваляешь. А всем остальным?

— А им пусть будет страшно.

— Их миллионы.

— Пусть миллионам будет страшно.

— Ты прям как Женя.

— А чего сразу я?

— Ну…

— Всё! А то и впрямь до утра провозимся.

Саша схватила Женю под локоток и глубоко-глубоко вздохнула.

— Я Евгению провожу и вернусь за вами. Подождёте минут пять, ладно?

— А мы сами не дойдём?

— А ты знаешь куда идти?

— Серьёзный аргумент.

Саша с Женей поднялись по лесенке и скрылись за дверями. Мы остались ждать.

— Кому же мы так нужны… — вздохнула Катя

Я тоже вздохнула.

К вою ветра примешивался какой-то звук. Я не могла разобрать его, пока не поняла, что это шаги и позвякивание доспехов.

Мы с Катей синхронно вгляделись в даль улицы. И увидели стражу города.

— У нас проблемы? — поинтересовалась я

— Вроде того. — произнесла Катя