Приключения под водой

Кусто плавал как рыба. Ни один человек ничего подобного еще никогда не испытывал. Освобожденное от тирании линей, от которой страдает водолаз в скафандре, получая автоматически регулируемый приток воздуха всегда под нужным давлением, его тело пребывало в состоянии невесомости; нулевая плавучесть поддерживалась автоматически, вне зависимости от того, что делал водолаз и на какую глубину он погружался. Делясь потом своими впечатлениями, Кусто сказал:

— Я летал без крыльев.

Во время этого первого, исторического, как он выразился, «полета» с аквалангом, за которым наблюдала только его жена, Кусто проник в подводную пещеру и выловил там застигнутых врасплох омаров. Во время войны в оккупированной части Франции нормы выдачи продуктов были очень низкие, и получилось очень удачно: благодаря аквалангу, виновнику торжества, удалось достать продукты для праздничного обеда. Дюма и Тане тоже испытали новый аппарат и пришли в не меньший восторг, чем сам изобретатель. После этого группа Кусто приступила к съемке нового фильма, который назвали «Потопленные суда». Кусто хотел доказать, что его акваланг пригоден также для работы, которой обычно занимаются глубоководные водолазы (поднятие судов и ценностей).

Снимая фильм, Кусто и его товарищи побывали внутри примерно пятнадцати затонувших судов. Их излюбленной «декорацией» был английский грузовой пароход «Дальтон», затонувший в 1928 г. Дюма полюбил это заросшее, проржавевшее судно, но оно едва не принесло ему смерть.

Находясь один в машинном отделении, он вдруг почувствовал, что его левая дыхательная трубка зацепилась за что-то и не пускает. Лицевая маска ограничивала угол обозрения, поэтому ему не было видно, что там случилось. Попытался повернуть голову, но не смог — мешало какое-то препятствие. Протянув руку за голову, он нащупал трубу, облепленную острыми, как бритва, ракушками. Продолжение этой трубы он увидел перед собой, над левым плечом. Значит, у трубы где-то есть обломленный конец, за который и зацепился Дюма. Счастье еще, что ракушками не порезало резину, а ведь могло повредить и шею, что было бы еще хуже. Но этого пока не случилось.

Море на поверхности было очень бурное, и никто из партнеров Дюма не намеревался спускаться под воду. Он находился на глубине ста футов и не имел средств связи, чтобы попросить помощи: ни телефона, ни сигнального конца, ни воздушного шланга, которыми располагает водолаз в неуклюжем скафандре. Стало быть, свободное ныряние хорошо до тех пор, пока вас не зажало где-нибудь. Попав в беду, выбираться из нее приходится в одиночку, если это вообще возможно.

Дюма бросил кинокамеру и неподвижно висел, обдумывая план действий. Затем он ухватился обеими руками за трубу так, чтобы она не касалась дыхательной трубки и шеи, и, перебирая ими, начал продвигаться к обломленному концу. С каждым перехватом он чувствовал все сильнее и сильнее, как раковины вонзаются ему в ладони.

Он не имел представления о длине трубы, но ему казалось, что прошла вечность с тех пор, как он начал это медленное и мучительное продвижение. Наконец, руки его коснулись края трубы, и он снова стал свободным. Когда Дюма вышел на поверхность и рассказал товарищам о случившемся, они приняли за правило — никогда больше в одиночку не спускаться.

Сначала аквалангисты не предполагали спускаться на глубину ста футов. Но их манил к себе пароход «Дальтон», находившийся на такой глубине, и даже большей. Дело в том, что он разломился надвое, и кормовая часть оказалась на тридцать футов ниже носовой. Перед тем как решиться спуститься на такую глубину, они высказали немало сомнений. Но оказалось, что плавать на глубине, превышающей 100 футов, так же легко, как и на глубине шестидесяти футов. Никаких вредных последствий не ощущалось.

Рассуждая теоретически, можно, видимо, утверждать, что предел безопасности погружения для аквалангиста тот же, что и для водолаза, пользующегося шлемом и мягким скафандром. И тот и другой дышат сжатым воздухом, и для обоих соотношение между давлением воздуха и глубиной является одинаковым. Если они погрузятся на большую глубину и пробудут на ней долго, то им в равной степени угрожает кессонная болезнь, которой они могут избежать лишь путем ступенчатой декомпрессии при подъеме.