Приключения полосатого крошки

Однажды под вечер, возвращаясь из дальнего путешествия, Нук заметил у обочины лесной дороги маленького тигренка. Профессор осторожно приблизился к полосатому комочку – и тот немедленно вцепился острыми коготками в ногу профессора, издавая тоненькие пронзительные вопли. Нук догадался, что тигренок голоден, вынул из саквояжа кусок сыра и протянул полосатому крошке. Громко рыча, тигренок мгновенно расправился с сыром и тут же заснул. Профессор постоял, озадаченно огляделся по сторонам, но дорога была пуста: никто не искал маленькое создание, никто не бегал, причитая от горя.

Тогда Нук обдумал сложившееся положение, положил спящего тигренка в свой котелок и отправился домой.

После некоторых раздумий профессор подал объявление в газету, с тревогой ожидая новостей. Однако время шло, а о пропаже никто не заявлял. Профессор назвал тигренка Барсенькой, постепенно успокоился, и впервые в жизни приступил к воспитанию. Нук незаметно прививал своему воспитаннику хорошие манеры, приучал к классической музыке и много времени посвящал чтению и арифметике.

Однако, надо заметить, что процесс воспитания нелегко давался самому профессору, ибо воспитанник был гораздо настойчивее своего воспитателя. Тигренок был оченьвпечатлительный и настроение у него менялось, как цветные стеклышки в калейдоскопе: ему было то грустно, и он смотрел на мир через грустные голубоватые хрусталики стекла, то весело, и все вещи приобретали какой-то апельсиновый оттенок, то на него находил синий туман задумчивости, то его покалывали ледяные снежинки раздражения. Сам профессор был достаточно уравновешен, но может быть из-за этого, Нук души не чаял в Барсеньке.

Тигренка вечно обуревали новые идеи, кроме того, он требовал чтобы профессор ежедневно писал ему письма.

Барсенька подрастал и через несколько месяцев заявил Нуку, что хочет иметь собственный домик с почтовым ящиком. Две недели продолжались просьбы, мольбы и требования за завтраком, обедом и ужином. Нук пытался отговорить своего воспитанника, но тот был неумолим. В конце концов профессор сдался, однако поставил непременное условие, что Барсенька каждое утро будет завтракать у него.

Вскоре поблизости был приобретен желтый кирпичный домик, в котором Барсенька торжественно поселился.

После новоселья Барсенька тут же предался одному из своих любимых увлечений – чтению книг, которыми был завален старый шкаф.

Однако большинство книг начинается со скучных резиновых предисловий или сонных биографий авторов, поэтому Барсенька начал читать книги с одиннадцатой страницы, чтобы сразу же окунаться в гущу событий, пока жар познания еще не остыл.

Это обстоятельство очень сблизило Барсеньку с Корнеем Ивановичем Чуковским, который не раз говаривал:

– Десять страниц всякий легко напишет, а вот одиннадцатую…

Впрочем, на этом сближение и закончилось: дальше двенадцатой страницы Барсенька редко заглядывал, так как чаще всего читал перед сном и, одолев одиннадцатую страницу, закрывал книгу со словами:

– Я выиграл минуточку отдыха!

После этого полосатый крошка принимался гладить ножкой прикроватный коврик, мечтательно приговаривая:

– Я – балерина…

А на следующий день ему уже хотелось почитать что-нибудь новенькое.

Еще одним увлечением Барсеньки была утренняя гимнастика. Недаром полосатый крошка любил повторять:

– В здоровом теле – здоровый вкус!

После зарядки тигренок умывался и отправлялся на завтрак к Нуку.

Так как Барсенька много времени проводил один и, несмотря на постоянные звонки Нука по телефону, совершенно забывал профессорские наставления, то последний составил памятные плакаты, а полосатый крошка развесил их по всему домику.

Над кухонным столом красовался такой плакат:

Мой фрукты и овощи перед едой!

Под этой надписью расположились два румяных яблока. На одном из них беспечно прогуливались толстенькие солидные микробы, а на другом – хватаясь за голову, эти же микробы, испуганно убегали от тугой водяной струи, бьющей из крана.

Возле этого плаката висел еще один, но уже Барсенькиного сочинения:

Ешь все, что найдешь в буфете!

Под этой надписью Барсенька приклеил вырезанную из журнала таксу, худую и длинную, как скамейка.

Над изголовьем кровати, возле окна, висел плакат, составленный в форме нежного нянюшкиного напоминания:

Уже поздно, пора спать!

Здесь был изображен Месяц, осторожно высыпающий звезды из лукошка, словно цветные камешки, а в самом уголке плаката стоял Нуковский будильник со стрелками, указывающими десять часов.

Однако самое строгое послание красовалось на входной двери:

Барсенька!

Не забудь запереть на ночь дверь, а то придет Бука!

Бука, – маленькая, лохматая, с кривыми ручками и ножками, в коротком треугольном платьице, – злобно вытаращив глаза, поглядывала с плаката на тигренка.

Однако двери Барсенька никогда не запирал, так как знал, что Буки не живут на свете. А если и живут, то он с любой из них с удовольствием познакомится.

Аппетит у полосатого крошки был превосходный, и, когда профессора не было рядом, тигренок во время еды частенько повторял слова своего наставника:

– Кушай, Барсенька, поправляйся!