Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Кто вы, панове? Вы не узнаете меня?.. глухо спросил самый молодой из них, поправляя повязку на лбу. Пан Адам Казановский? с трудом узнал его канцлер. Да, это я, а также пан Бартоломей Ленцкий и пан Юницкий. Откуда вы? Из московитского плена, как видите. Герцог сказал, что королевич Владислав очень плох, и, возможно, ему станет легче, если он увидит меня. Поэтому он любезно… Черт бы побрал этого мекленбургского дьявола и его любезность! не выдержав, заорал канцлер. Сначала он пообещал угостить нас ядрами из своих пушек, а теперь проявляет милосердие к раненому королевичу. Он и вправду так плох? встревоженно спросил Казановский. Все в руках Божьих, вздел руки к небу Новодворский, а скажите, пушки герцога и вправду так страшны, как о них говорят? Ваше преосвященство, выступил вперед Ленцкий, я служу уже много лет и дрался с немцами, турками, шведами и конечно же московитами, но никогда не видел ничего страшнее. Не знаю, какой демон научил герцога и его людей этой премудрости, а только если они примутся за ваш лагерь хорошенько, то он и часа не продержится. Как вы попали в плен? После поражения нашего войска под Можайском, мы отходили к Литве, но на нас обрушился этот проклятый перебежчик Валуев. Нас было почти тысяча, и никому не посчастливилось уйти. Я лишь чудом выжил. А вы? обернулся Гонсевский к Юницкому. Я отступал в отряде пана Казановского-старшего, возглавившего войска после смерти Ходкевича и исчезновения его высочества. Мы уже почти добрались до Литвы, как нас перехватили войска Прозоровского. Кому-нибудь удалось уйти? Не знаю, я был ранен в самом начале боя и не видел, чем все кончилось, однако слышал от московитов, что какой-то части наших жолнежей удалось спастись и добраться до границы. Там стоит отряд Храповицкого, и московиты не рискуют соваться слишком уж близко. Пан Якуб верен себе, хмыкнул канцлер, обещал, что не выступит против герцога, и стоит на рубеже. Ладно, ступайте в лагерь, господа, вам надо отдохнуть. Шах и мат! Вы что-то сказали, пан Гонсевский? Шах и мат, повторил рефендарий с мрачным видом. О чем вы? Вы не играете в шахматы, пан канцлер? Играю, но при чем тут это! Иоганн Альбрехт, или как там теперь его зовут, поставил нам шах и мат. Каким образом? Если бы эти трое были больны чумой, они нанесли бы куда меньше вреда. Да почему? Вы говорите загадками! Никаких загадок, пан канцлер, просто не пройдет и часа, как даже последний кашевар в нашем лагере будет знать, как смертоносна мекленбургская артиллерия, и что все наши войска уничтожены московитами. Никакого боя завтра не будет, ибо наши же жолнежи потащат нас к герцогу заключать мир.

Закончив переговоры, я направился в наш лагерь, где тут же приказал собраться всем командирам полков. Те, впрочем, ожидали моего вызова и вскоре собрались.