Приключения принца Иоганна Мекленбургского

— Сударыня! — Произнес я слабым голосом. — Если бы я не питал к вам самые нежные чувства с момента нашей первой встречи, то непременно влюбился бы в вас сейчас! Ибо как можно не влюбиться в девушку, столь мастерски устроившую засаду и нанесшую такой замечательный удар!

Ответом мне был еще больший поток слез, обильно оросивший мою грудь и лицо и перемежаемый поцелуями. Боже, какая страсть! Сначала она меня чуть не убила, потом покрыла поцелуями. Это моя девочка!

Впрочем, долго миловаться нам не дали, пришел Болек и сообщил что к нам гости. Мы притихли, а внизу уже слышалась ругань. Кто-то громко возмущался отсутствием охраны. Наконец лестница заскрипела и к нам зашли двое. Один богато одетый господин с надменным лицом. Именно ему принадлежал громкий голос, возмущавшийся в низу. Второй выглядел как врач и только бегающие глаза выдавали в нем изрядного пройдоху. Приглядевшись к богатому, я узнал одного из камергеров моего дяди Филипа. Тот тоже меня узнал и, как видно, напряженно пытался сообразить, что происходит. Тем временем пройдоха вышел вперед и слащавым голосом спросил:

— А где наша больная? Я приготовил ей снадобье…

Придворный пытался заставить его молчать, но наткнувшись, на мой взгляд, присмирел.

— Как вовремя милый доктор! — Любезно воскликнул я. — А не будете ли вы так добры подробнее объяснить характер снадобья? Чтобы мы, так сказать, лучше понимали последствия.

— Отчего же не объяснить. Оное снадобье обладает одним чудесным свойством, если его примет женщина на сносях, то она в самом скором времени разрешится от бремени…

— Замолчите несчастный! — Не выдержав закричал камергер, но тут же свалился от удара под ребра.

— Замечательно! Вы непременно должны будете поделиться со мной рецептом этого чудодейственного средства. А так же письменно и максимально подробно описать кто вас нанял и для каких целей. Немедленно!

— Но как же, ваша милость, я не могу…

— А если вы, достопочтимый мэтр, не сделаете этого, то позвольте обратить ваше внимание на этот камин и кочергу стоящую рядом. Если оную кочергу хорошенько раскалить в означенном камине, после чего поместить в ваш anus… Что латынь от волнения забыли? В задницу, мэтр, в задницу! Так вот пишите и не испытывайте судьбу. Кстати, господин придворный, надеюсь у вас хороший почерк? Потому что вам предстоит та же операция, если вы откажитесь в красках описать ваши намерения в отношении светлейшей княгини дарловской и ее, не родившегося ребенка. Хотя… вы все это прекрасно напишите на борту моего корабля. Что-то мне местный воздух перестал казаться здоровым.

"Ветер по морю гуляет да кораблик подгоняет". Мы сидим в каюте "Святой Агнессы" обнявшись, и я рассказываю княгине Дарловской "Сказку о царе Салтане". В прозе, конечно, я, в конце концов, не Пушкин. Она доверчиво держит меня за руку и слушает, а я в который раз рассказываю женщине сказку. В сказке хорошо, там прекрасный принц победит дракона и женится на прекрасной принцессе. И жить они будут долго и счастливо. А тут что делать? Дракона я не победил, хотя принцессу из его лап, пока что вырвал. Прекрасная принцесса ждет от принца ребенка и знать не знает, что он собирается жениться на другой. Не говоря о отм что такая принцесса у принца не одна. Такая вот хреновая сказка.

— Что с нами будет, Иоганн? — прерывает меня Агнесса Магдалена и заглядывает в глаза.

— Все будет хорошо Агнешка (ласково я зову ее на польский манер). Все будет хорошо.

— Куда мы плывем?

— Идем милая, мы на военном корабле, а моряки говорят "идем".

— И куда же мы идем?

— В Дарлов, Агнешка.

— Почему в Дарлов?

— Это твой город, милая и твоего будущего малыша. Он должен родиться там.

— А ты останешься со мной?

— Нельзя. Ты же знаешь мне нельзя быть рядом. Но, я оставлю своих людей, если надо будет, они будут оборонять замок до моего приезда. Впрочем, дядя не решится на открытую войну, а если решится, то я ему не завидую.

— Дядя сказал, что никогда не даст своего согласия на наш брак.

— Я знаю, не только он.

— Твоя матушка тоже… она знает?

— Да, и она тоже из Грифичей. Но это все не важно, важен только наш ребенок. А он старший в своем поколении и он наследник всей Померании.

— А Ульрих?

— Он, младший сын деда Богуслава, даже если у него будут дети, потомство князя Георга имеет больше прав.

— Потомство князя Георга… — горько повторила Агнесса.

— Мы с самого начала знали, что так будет, милая.

— Твоя матушка, верно, нашла тебе невесту?

— Да, но не надо сейчас об этом! Сейчас надо думать о будущем нашего малыша. Помимо дяди Филипа есть еще Бранденбург. Если династия прервется, то Померанию получат Гогенцоллерны. Сейчас они по уши увязли в дележе Клевского герцогства, но кто знает что на уме у этой жадной семейки.

— Боже как я устала.

— Ты должна быть сильной Агнешка. И я буду помогать тебе и нашему малышу, даже если женюсь на другой.

— Ты не уверен в том что женишься?

— Еще даже помолвки не было. А я иду на войну. Кто знает, что будет завтра.

В Дарлове я отпустил придворного своего дяди, сказав ему напоследок.