Приключения принца Иоганна Мекленбургского

— Иоган, умоляю вас! Ради всего святого не убивайте его! — Ульрика неожиданно бросилась передо мной на колени. — Если вы хоть немного любите меня, оставьте ему жизнь!

— Вы просите за этого негодяя, Ульрика? Впрочем, ваше желание для меня закон. Не постигаю, правда, причин вашего милосердия с учетом того, что я услышал, ну да ладно. Вот что, любезный, высуньтесь в окно и скомандуйте вашей банде убираться ко всем чертям. Ну, скажем, до утра! Утром нас здесь не будет, а вы будете гарантом нашей безопасности и помните, ради кого я пощадил вашу трижды никчемную жизнь! Да поживее, черт вас возьми!

Карл Юхан свекнул с ненавистью глазами, но подчинился. Выглянув в окно, он прокричал своим людям приказание. Чтобы ярл не выкинул при этом какого-нибудь фортеля, в его спину упирались стволы моих пистолетов. Когда его люди ускакали, Лёлик и Болек, слегка обалдевшие от разворачивавшихся вокруг событий, кинулись седлать лошадей. И вскоре мы вшестером покинули ставший таким негостеприимным дом. Братец Ульрики остался связанным и с заткнутым ртом на первом этаже дожидаться возвращения своих подчиненных. Проверив, хорошо ли затянуты веревки, я сказал ему на прощание:

— Что-то наши встречи заканчиваются довольно однообразно. Знаете что, держитесь от меня подальше: боюсь, что в следующий раз я вас все-таки убью.

К стольному граду Стокгольму мы подъехали под утро. Заспанная стража смотрела на нас без малейшего дружелюбия, но я все-таки полковник, так что пустили. Пора было прощаться, Лёлик и Болек со своими подружками деликатно отстали, и мы с Ульрикой остались наедине.

— Мне, наверное, надо что-то сказать вам, — помявшись, протянула она.

— Зачем? Я и так узнал больше, чем вы хотели бы мне рассказать, не так ли?

— Да, пожалуй.

— Ну и не надо ничего говорить, вы будете чувствовать себя неловко. Мне будет слушать это не слишком приятно. К чему тогда эти разговоры? Давайте просто расстанемся сегодня, как будто все прошло как обычно. А когда встретимся в следующий раз…

— Следующего раза не будет.

— Это еще warum?

— Так будет правильно, нам не нужно встречаться. Я не должна…

— Сударыня, вы меня бросаете — я правильно вас понял?

Ответом мне было глубокое и красноречивое молчание.

— Ну что же: это, прямо скажу, новый для меня опыт, но, полагаю, необходимый. Не смею задерживать вас, сударыня.

— Ганс, я…

— Прощайте, сударыня. Всего вам доброго.

* * *

Едва я зашел во дворец "трех корон", меня чуть не сбил с ног принц Густав.

— Иоган, дружище, война!

— Да ладно! А с кем? Хотя дай угадаю. Одна с поляками, другая с русскими, ты про какую?

— С датчанами!

— Час от часу не легче! И кто на кого напал?

— Король Кристиан вторгся в наши пределы во главе шеститысячного войска!

— И только-то? Я уж думал, что дело и впрямь серьезное. Думаю, в такой стране, как Швеция, найдется чем отразить нашествие шеститысячной орды.

— Все не так просто, Иоган. Наши лучшие войска находятся в Новгороде и Ревеле, и нам просто нечем сейчас встретить датчан. Если они возьмут Кальмар, то наше положение окажется весьма скверным.

— Дай-ка подумать, друг мой. А перебросить войска мы не можем, потому что этому мешает датский флот, правильно?

— Именно!

— А можно узнать, какого черта наши войска вообще делают в Новгороде?

— Ну, они посланы туда помочь царю Василию выгнать поляков.

— О, это важное дело! В ходе этой помощи Жолкевский втоптал наши войска в землю при Клушине, а потом Волконский выгнал Делавиля из Старой Ладоги. Я ничего не упустил?

— Понимаешь Иоган, в Московском царстве сейчас трудные времена.

— О, это понятно! И вы решили откусить от ослабевшего соседа небольшой кусочек земли, так? Тем более что пригласивший вас царь Василий в польском плену.

— Не совсем, я не знаю всех подробностей, но в Новгороде есть умные люди, которые хотели бы отделиться от Москвы. И они готовы позвать на свой престол моего брата.

— Карла Филипа? Помилуй, он еще ребенок. К тому же, кто эти "умные люди"? На самом деле всех таких умных в Новгороде вывел еще Iwan der Schreckliche. Как его правильно? Иоган Ва-силь-евич! И насколько я знаю, в сам Новгород русские вас так и не пустили.

— А вы, герцог, довольно хорошо осведомлены! — Вступил в разговор незаметно подошедший Аксель Оксеншерна.

— Увы, далеко не так хорошо, как мне бы этого хотелось, иначе бы я знал, что делать в данной ситуации. Однако, я пока я не вижу выхода, кроме одного.

— И какого же?

— Сражаться, Аксель! Сражаться! Другого выхода у нас все равно нет!

* * *