Приключения Ричарда Шарпа. Том 1

Напротив Лоуфорда, совершенно игнорируя молодого лейтенанта, сидел полковник Артур Уэлсли, вступавший в разговор лишь изредка и бросавший реплики недовольным тоном человека, которого вынуждают терять время в ожидании. Пару раз он доставал из кармашка часы, откидывал крышку, демонстративно смотрел на циферблат, затем, ничего не говоря, закрывал и убирал на место.

За устеленным картами длинным столом сидел командующий армией, генерал Харрис. Это был подтянутый, средних лет мужчина, в котором здравый смысл разумно сочетался с практичностью, теми же качествами, которые он находил в своем заместителе, полковнике Уэлсли. Обычно собранный и вежливый, сейчас, после долгого ожидания в душной палатке, Джордж Харрис казался немного рассеянным. Он то смотрел на карты, то вытирал потное лицо большим синим платком, но почти не поддерживал разговор. Такое состояние командующего объяснялось тем, что, как и Уэлсли, он не одобрял то, что они собирались сделать. И дело было не в том, что предложенный план представлялся обоим чересчур рискованным, а в том, что они не верили в успех операции, провал которой означал потерю двух хороших солдат. Точнее, одного хорошего и одного плохого.

Четвертый из находившихся в палатке мужчин садиться не желал, зато постоянно расхаживал между столами и разнокалиберными стульями. Именно он поддерживал разговор, то и дело угасающий в затхлой, сырой и душной атмосфере палатки. Он веселил собеседников шутками, подбадривал, развлекал, а когда шутки отскакивали от угрюмой стены молчания, когда усилия не давали результата, подходил к одному из двух выходов и выглядывал из палатки.

– Уже скоро, – говорил он каждый раз и снова начинал расхаживать взад-вперед.

Это был генерал-майор Дэвид Бэрд, старший по званию и возрасту из двух заместителей Харриса. В отличие от коллег, он давно снял мундир и даже спустил подтяжки бриджей. Влажные, спутанные темные волосы и широкое, дочерна загорелое лицо придавали ему сходство с каким-нибудь рабочим. Впечатление усиливалось еще и тем, что черты лица Дэвида Бэрда, как и внешность вообще, не отличались аристократической утонченностью. Это был огромного роста, широкоплечий и мускулистый, как возчик угля, шотландец. Именно он убедил двух своих коллег действовать, а не сидеть сложа руки. Точнее, убедил он генерала Харриса, а что касается мнения какого-то там полковника Артура Уэлсли, то на него Бэрду было, откровенно говоря, наплевать. Шотландец, мягко выражаясь, недолюбливал "выскочку" и, будучи человеком откровенным и прямым, громко протестовал против его назначения вторым заместителем Харриса:

– Если бы его братец не был генерал-губернатором, вы бы никогда не назначили его на такую должность.

– Вы не правы, – мягко возражал Харрис. – Уэлсли – способный офицер.

– Какие, к черту, способности. Все дело в его семейке! – возмущался Бэрд.

– Семьи есть у всех.

– Да только не такие. У этих напыщенных английских хлыщей слишком много денег.

– Он родился в Ирландии.

– Бедная Ирландия! Да, впрочем, какой он ирландец! Подумайте сами, он даже не пьет! Так, пригубит малость вина, но это ведь и выпивкой не считается. Вы встречали когда-нибудь трезвенника-ирландца?

– Нескольких, пожалуй, знаю, – честно отвечал Харрис, – но разве пьянство такое уж похвальное качество для заместителя командующего?

– Похвальное качество – опыт, – ворчал Бэрд. – Черт возьми, старина, мы с вами ведь кое-что на своем веку повидали. Проливали кровь! А чем может похвастать Уэлсли? Все решили деньги. Только они и сделали его полковником. Он и пороху по-настоящему не нюхал!

– Из Уэлсли выйдет очень хороший заместитель, а это главное, – упирался Харрис, которого действительно устраивало, как полковник исполняет свои обязанности. Уэлсли отвечал за связь с армией Низама Хайдарабадского, и ему удалось убедить капризного властелина принять предложения Харриса. Решить такую задачу Бэрд ни за что бы не смог, потому что ненавидел и презирал всех индийцев, о чем последние прекрасно знали.

Ненависть эта зародилась в те годы, которые Бэрд провел в темнице султана Типу в Серингапатаме. Девятнадцатью годами ранее в сражении с армией отца Типу, султана Хайд ара Али, молодой офицер Дэвид Бэрд попал в плен. Вместе с другими пленниками его отвели в Серингапатам, и там, в сыром и душном подземелье, он, подвергаясь издевательствам и унижениям, просидел сорок четыре месяца, причем несколько из них на цепи. Теперь шотландец жаждал мести. Днем и ночью мечтал он о том, как пройдет с тяжелым шотландским палашом по улицам Серингапатама, как загонит в угол султана Типу и тогда уж тысячекратно отомстит за тюремный ад.