Приключения робота

Георгий Георгиевич Почепцов Приключения робота

Глава первая, рассказывающая о жизни волшебника Аспарагуса

Волшебник Аспарагус, несмотря на свои тысячу лет, был очень современным человеком. Он всегда любил все самое новое. Пятьсот лет назад он первым среди волшебников завел себе механические часы, десять лет назад он раньше всех купил электронные. А еще у него были электрические кофемолка и кофеварка, цветной телевизор самой последней модели, не говоря уже о пылесосе и полотере. Когда во всех магазинах стали продаваться электронные калькуляторы, он первый купил себе этот маленький компьютер. Даже раньше самого главного волшебника. Хотя считать ему особенно было нечего, но потому он и был хорошим волшебником, что любил все новое.

Когда вокруг заговорили о роботах, Аспарагус задумчиво почесал затылок. Даже само слово «робот» понравилось ему. Поэтому ничего другого не оставалось, как, вооружившись сложными схемами, разобрать на составные части свои электрические кофемолку и кофеварку, цветной телевизор, электронные часы и сорок два компьютера, чтобы наколдовать и себе настоящего робота.

Время от времени, пощипывая бороду, Аспарагус называл по схеме какую-то деталь, и она устремлялась на место, которое предназначалось ей в новой конструкции. К вечеру робот был готов.

Аспарагус обошел его со всех сторон и от всей души чмокнул в холодную металлическую щеку.

Еще бы — робот стал его гордостью. Ни у кого из волшебников за всю историю еще не было робота, а у него был. Робот мог ходить, на его груди светилось точное время. Поэтому он мог разбудить Аспарагуса, когда требуется. И раз в нем оказались вмонтированными кофеварка и телевизор, то он вполне мог приготовить кофе и показать любую передачу.

Своими мерцающими фотоэлементами он любовно глядел на своего хозяина — волшебника Аспарагуса.

Но, к сожалению, случилось несчастье. А может, наоборот — это было счастье.

Однажды робот вытирал пыль среди разных волшебных снадобий, спрятанных в бутылочках, коробочках и кувшинах. А как известно, в таких таинственных местах пыли собирается гораздо больше, чем где бы то ни было. Робот потянулся, чтобы вытереть зеленую бутылочку, стоявшую дальше от всех, и ненароком уронил на пол серебряную табакерку. От удара у нее раскрылась крышка, и робота тут же окутало облако золотистой пыльцы. Когда он нагнулся, чтобы поднять табакерку, то был уже совсем другим — ведь в коробочке была пыльца волшебного цветка, которая могла оживить кого угодно.

— Мне плохо, — произнес робот свои первые слова, поставив табакерку на место. — Мне плохо, потому что я умею говорить и не могу признаться в этом Аспарагусу. Ведь тогда он поймет, что я неаккуратно вытирал пыль, и будет очень расстроен.

И они дальше стали жить вместе: робот, который ожил, и волшебник Аспарагус, самый современный волшебник в мире.

Глава вторая, в которой робот постепенно становится волшебником

Теперь, продолжая жить и работать у Аспарагуса как прежде, робот смотрел на все другими, понимающими глазами, слушал все иными, почти человеческими ушами.

Они жили бок о бок, и, конечно, робот увидел и понял многое из волшебства хозяина. Он запомнил, что делал и говорил Аспарагус, когда он, например, превращался в лохматого пса. Волшебник любил бродить по улицам именно так, что позволяло ему увидеть и услышать намного больше, чем в человеческом облике. Кто из нас обращает внимание на бездомного пса?

Робот выучил многие старые заклинания, вызывающие ветер и бурю, дождь и снег, поднимающие в воздух предметы и опускающие их на землю. Долго зубрил длинное заклинание, делающее его невидимым.

Эти заклинания он прочел в старой волшебной книге, которую Аспарагус засунул в кучу прочитанных газет, так как для него в этой книге уже не было ничего нового.

Когда робот оставался дома один, он любил превращаться в лохматого пса. Быть живым нравилось ему больше всего на свете, и он завидовал нам, людям, не подозревающим, как это прекрасно.

А еще ему понравилось, как Аспарагус оживлял разные предметы, заставляя их служить ему.

— Ловидрин, чашка, — говорил волшебник. — Принеси-ка мне холодненькой водички из-под крана.

И ярко-красная чашка взлетала к потолку и летела на кухню. Потом возвращалась уже не так стремительно, а тяжело плыла в воздухе с грузом.

— Картиноль, чашка, — бормотал волшебник — она летела обратно в буфет и там, раздвинув тарелки, садилась на свое место.

Увидев все это, робот протяжно вздохнул.

— А ты чего это слушаешь, как будто понимаешь! — погрозил волшебник пальцем, и робот тут же исчез за дверью.

Но только Аспарагус отправился по своим делам, как робот решил проверить и это волшебство.

Он, кряхтя, уселся в кресло, словно старенький волшебник, и сказал громким голосом:

— Ловидрин, чашка, принеси-ка мне воды. Холодненькой, — добавил он, чтобы все было похоже, и чашка не заподозрила подвоха.