Приключения Родрика Рэндома

— Да, да, я знаю, что вы имеете в виду…. Она была несчастна, я согласен с вами, но что из того? Она исправилась, я в этом уверен, в противном случае вы и моя дорогая госпожа не относились бы к ней столь уважительно. А что до мнения общества, то для меня оно не стоит выеденного яйца! К тому же общество ничего об этом не знает!

Я похвалил его философию и склонил на его сторону Нарциссу, которая действовала столь успешно, что вскоре мисс Уильямc дала согласие и они поженились с одобрения дона Родриго, подарившего Стрэпу пятьсот фунтов для покупки фермы и назначившего его управляющим своим поместьем. Моя щедрая супруга дала своей горничной такую же сумму, и теперь они живут в покое и довольстве в полумиле от нас и ежедневно воссылают молитвы о нашем здравии.

Если на земле есть подлинное счастье, то я им обладаю. Буйные взрывы страсти утихли и перешли ныне в нежную, глубокую и спокойную любовь, коренящуюся в тесном союзе сердец, который может быть порожден только добродетельной супружеской жизнью.

Фортуна, невидимому, решила загладить свою прежнюю жестокость. Ибо мой поверенный пишет, что, несмотря на условие в завещании моего тестя, дававшее сквайру право обосновать свои притязания, я получу состояние моей жены согласно добавлению к завещанию, толкующему сие условие и ограничивающему его силу достижением моей женой девятнадцатилетнего возраста, после чего она получает право распоряжаться своим состоянием.

Я выехал бы незамедлительно в Лондон по получении этого сообщения, но моя дорогая жена недавно почувствовала дурноту и заметно стала округляться в талии. Итак, я не могу покинуть ее в столь серьезном положении и надеюсь, что счастье мое будет теперь увенчано.

Смоллет и его роман «Приключения Родрика Рэндома»

Характеризуя развитие английского буржуазного реалистического романа XVIII в., А. М. Горький ставит вопрос о своеобразии английской просветительской литературы, отмечая, наряду с ее прогрессивностью, черты присущей ей исторической ограниченности.

Указывая на то обстоятельство, что роман английского Просвещения помогал создавать «…систему самозащиты буржуа от напора на него социальных демократических требований»[94], великий пролетарский писатель определяет тем самым наличие охранительных тенденций в английском буржуазном романе XVIII в. В задачи просветительской литературы входила таким образом не только критика феодальных пережитков и борьба с аристократической реакцией, но и защита интересов нарождающегося буржуазного общества.

Эта особенность английской просветительской литературы определялась своеобразием исторического и социально-политического развития английского буржуазного государства, обусловленного «…компромиссом между подымающейся буржуазией и бывшими феодальными землевладельцами»[95]. Английская буржуазия, по выражению Энгельса, стала к этому времени«…признанной частью господствующих классов Англии. Вместе с ними она была заинтересована в подавлении огромных трудящихся масс народа»[96].

По мере роста и укрепления английского буржуазного общества гуманистические идеалы Просвещения входили в противоречие с основными принципами буржуазного общественного развития.

И если лучшие представители английской буржуазной интеллигенции, из среды которой вышли английские романисты-просветители, еще и питали в начале века иллюзии о том, что новый общественный строй, пришедший на смену феодальному, принесет с собой общее благосостояние, то к середине века эти иллюзии должны были рассеяться. Обострившиеся в эпоху промышленного переворота классовые противоречия показали английским просветителям всю наивность их веры в справедливость существующего строя.

В то время как одни представители английского реалистического романа предпочитали не замечать неприглядной правды капиталистической действительности и придерживались легенды об «общем благосостоянии», другие прямо и честно заявляли о своем разочаровании, своем недовольстве, своем возмущении.

Конечно, даже эти по-своему честные для того времени критики буржуазного строя не призывали своих читателей к его разрушению, не были его врагами. Но в их критике, классово ограниченной своеобразием определенных исторических условий, накапливался конкретный обвинительный материал против укреплявшегося в Англии капитализма.

Предлагаемый советскому читателю роман английского просветителя и сатирика-реалиста Смоллета «Приключения Родрика Рэндома» дает критику подобного рода.