Приключения Родрика Рэндома

Я осушил слезы, которые, я уверил его, проливал по поводу его несчастий, но не своих, и просил пройти вместе со мной в соседнюю комнату, где мы смогли бы поговорить всласть. Там я поведал ему о неблагородном обращении, которому подвергался у Пошна, и, услышав об этом, он вскочил, три-четыре раза прошелся быстрыми шагами по комнате и, сжимая дубинку, вскричал: "Вот дай только подойти мне к нему бок-о-бок!" Затем я описал ему все мои приключения и несчастья, взволновавшие его больше, чем я мог вообразить, и закончил сообщением о том, что капитан Оукем жив, и дядя может вернуться в Англию улаживать все свои дела, не подвергаясь опасности и без ущерба для себя.

Он был весьма доволен этим сообщением, сказав, однако, что в настоящее время не может извлечь из него пользы вследствие отсутствия денег для поездки в Лондон. Это препятствие я тотчас же устранил, вручив ему пять гиней и заявив, что бесконечно счастлив доказать ему мою благодарность, когда он находится в нужде. Но мне стоило большого труда уговорить его, чтобы он взял хотя бы две гинеи, которых, по его словам, было более чем достаточно для расплаты за самое необходимое.

Когда эти дружеские препирательства закончились, он предложил подкрепиться.

- Потому что я долго постился, - продолжал он, - да будет тебе известно, что я потерпел кораблекрушение пять дней назад около того места, которое называют Лизье, в компании с теми голландцами, которые теперь пьют внизу. Когда я сошел на берег, у меня было мало денег, и я их быстро истратил, потому что был в доле с голландцами и делился с ними, пока денег хватало. Однако мне нужно было бы вспомнить старую пословицу: каждой свинье свое яблоко, потому что, когда они нашли мой трюм пустым, то всей командой стали попрошайничать, и так как я не захотел держать вместе с ними ту же вахту, они начисто отказались помочь мне. Вот уже два дня, как я не ел ни крошки хлеба.

Я был весьма потрясен, узнав о такой крайней нужде его, и приказал немедленно принести хлеба, сыра и вина, чтобы утолить его голод, пока не приготовят фрикассе из кур. Когда он подкрепился этой скромной пищей, мне захотелось узнать подробности его странствий после происшествия у мыса Тиберун; вкратце вот что он мне рассказал.

Когда деньги, которыми он располагал, истрачены были в Порт Луи, любезность и гостеприимство французов охладели в такой мере, что он должен был поступить на их военный корабль простым матросом, чтобы не погибнуть с голоду на суше. В таком положении он пробыл два года, в течение которых немного научился их языку и заслужил репутацию хорошего моряка. Корабль, где он служил, получил приказ итти домой во Францию, где его признали негодным для дальнейшей службы, и мой дядя был принят на борт одного из кораблей эскадры мсье д'Антэна * на должность старшины, которым и пребывал во время плаванья в Вест-Индию, где участвовал в бою с нашим кораблем, о чем упоминалось выше. Но совесть укоряла его за службу врагам его родины, и он покинул корабль там же, где впервые был завербован, и затем прибыл на голландском паруснике на остров Кюрасо; здесь он сговорился со шкипером, шедшим в Европу, работать у него бесплатно за один только переезд в Голландию, где он надеялся получить известия от своих друзей в Англии, но, как он уже говорил, потерпел крушение у берегов Франции и вынужден был бы либо итти в Голландию пешком, прося милостыню по дороге, либо поступить на другой французский военный корабль, рискуя, что с ним обойдутся как с дезертиром, если бы провидение не послало меня ему на помощь.