Приключения Рольфа

В ста ярдах от них, на открытой снежной поверхности озера, стояли лицом к лицу огромная рысь и старый друг — серебристая лисица; доведённая до отчаяния, лисица оскалила два ряда красивых белых зубов и бросилась было вперёд, но тут же по самое брюхо провалилась в снег. Она была, по-видимому, сильно ранена и находилась, во всяком случае, в полной зависимости от рыси, у которой были такие превосходные лыжи, что она легко скользила по снегу, несмотря на то, что была тяжелее лисицы, тонкие ножки которой глубоко проваливались в снег. Рысь была старая и в страхе сторонилась острых зубов, которые щёлкали, как западня, когда она подходила ближе. Она желала, без сомнения, убить свою соперницу, но без всякого вреда для себя. Несколько раз начиналась заключительная битва, но выбившаяся из сил лисица проваливалась всегда в предательский, неумолимый снег. Имей она только возможность вернуться назад и найти какое-нибудь прикрытие, которое защитило бы её сзади, она бы могла бороться за свою жизнь. Но, куда бы она ни повернулась, всюду встречала она перед собой огромную кошку, вооружённую зубами и когтями и снабжённую приспособлением для снега, какого никогда не бывает у лисицы.

Трудно было следить за этой борьбой и не почувствовать симпатии к красивой лисице. Рольф собирался уже помочь ей, когда наступил неожиданный финал. Сделав ещё один прыжок по направлению к лесу, лисица скрылась вдруг из виду, провалившись в снег, который в том месте был очень рыхлый, так как покрывал торчавшую в нём осоку; не успела она ещё опомниться, как сильные челюсти рыси сдавили ей затылок, а безжалостные когти выпустили внутренности.

Рысь встряхнула свою шерсть, вылизала грудь и лапы с видом полнейшего самодовольства и, рванув ещё раз тело убитой лисицы, направилась спокойно вдоль берега.

Куонеб приложил ко рту кисть руки и громко взвизгнул, как кролик, попавший в ловушку.

Рысь остановилась, повернулась назад и направилась прямо к тому месту, где ей послышалась многообещающая музыка. Ничего не подозревая, подошла она на расстояние двадцати ярдов от трапперов. Раздался выстрел, и рысь растянулась на снегу.

Красивый мех серебристой лисицы оказался мало испорченным и был вдвое дороже собранной ими до сих пор добычи. Мех рыси равнялся своей стоимостью меху куницы.

Охотники занялись после этого рассматриванием следов, по которым узнали, что лисица охотилась на кроликов в чаще, когда на неё напала рысь. Она очень испугалась серьёзного нападения со стороны рыси и бегала сначала вокруг кустарников, где снег был плотно утоптан кроликами. Так бегала она целый час, пока не почувствовала усталости, и, надеясь спастись, пустилась напрямик через озеро. Но слишком рыхлый снег не мог выдержать её тяжести, тогда как рысь легко скользила по поверхности. Лисица сделала роковую ошибку, но она сильна и мужественна. Здесь боролась она ещё час, пока, наконец, сильная и большая рысь не умертвила её.

40. Вражеский форт

На осмотр западной линии капканов требовалось обыкновенно два дня. Охотники выбрали на половине дороги от хижины подходящую для себя стоянку и выстроили на ней шалаш. Остановившись в шалаше однажды для отдыха, они тотчас же заметили, что со времени их последнего пребывания в нём туда приходил какой-то человек, который имел привычку жевать табак. Никто из них этой привычки не имел. Лицо Куонеба становилось мрачнее каждый раз, когда он находил новое доказательство присутствия врага. Ясно было, что близится серьёзный финал всей этой истории.

Некоторые трапперы отмечают известным образом свои капканы; другие не делают этого. Рольф отметил все капканы, сделав надрезы пилой на железе в таком порядке: два, один, три. Предосторожность весьма мудрая, как оказалось впоследствии.

Во время обхода западной стороны бобрового пруда они увидели, что куда-то исчезли шесть капканов. Местами не видно было никаких признаков пребывания здесь вора, местами же виднелись следы, которые ясно указывали на то, что капканы взяты каким-то контрабандистом, а на срубленной ветке они нашли коротенькую голубую шерстинку.

— Я найду его по этому следу и убью, — сказал индеец.

Рольф не признавал крайних мер и восстал против такого решений. К удивлению его, индеец с неудовольствием взглянул на него и сказал:

— Ты знаешь, что это бледнолицый. Будь он индеец, потерпел бы ты это? О, нет!

— К югу от озера много ещё земли; быть может, он пришёл сюда первый.

— Ты знаешь, что нет. Тебе бы надо съесть несколько сердец пекана. Я хотел мира, теперь я хочу войны.

Он перебросил через плечо свой узел, схватил ружьё, и лыжи его заскрипели по снегу.