Приключения Сэмюэля Пингля

- Вы еще здесь? Принесите ключи от парка, от клеток и дожидайтесь, когда за вами придет полицейский.

- Вы гоните меня?

- Профессор не захочет вас больше видеть. Он никогда не простит вас. Мгновение Лиз смотрела на меня внимательно, как бывало прежде на уроках в парке. И я не прощу вас, - с горечью сказала она.

- Я виноват, но не так, как вы думаете! - воскликнул я в отчаянии.

Стараясь говорить спокойно, я рассказал Лиз, как поймал Вандока и как пожалел его. Но Лиз холодно покачала головой.

- И все-таки я не прощу вас. Я видела раньше в вас человека нашего круга, понимаете? Поверьте, я не стала бы тратить времени на уроки, если бы вы были лишь бродягой, как этот... Вандок. А вы не ценили этого.

Глаза девушки сверкнули недобрым блеском.

- Прощайте, - пробормотал я и повернулся к двери, видя, что разговаривать бесполезно.

В последний раз прошел я по парку, остановившись на минуту у изгороди, за которой росли низкие гималайские кустарники.

"Прощайте и вы, красотки", - подумал я, бросая печальный взгляд на пресмыкающихся, доставивших мне столько огорчений. А джирры равнодушно грелись на солнце.

Я отдал ключи от парка Ли и медленно поплелся к бунгало. Отчаяние грызло меня. Я был подавлен стыдом и позором. Вся низость и легкомысленность моего поведения предстали предо мною. Слезы выступили у меня на глазах. О, если бы увидеть профессора, рассказать ему все и вымолить себе прощение!

Так сидел я в оцепенении, пока не пришел полисмен и не приказал мне собирать пожитки. Китайцы привели Вандока. Полисмен первый уселся в авто.

- Ну-ка, ребята, садитесь, - сказал он. - Да не вздумайте бежать по дороге. Буду стрелять.

Шофер завел мотор. Из лаборатории выбежала Лиз.

- Передайте это письмо судье, - сказала она полисмену, вручая ему толстый конверт.

На меня она даже не взглянула. Полисмен важно спрятал конверт за отворот рукава и крикнул:

- Ехать!

Вандок с невозмутимым видом приподнял над головой рваную шляпу:

- До свиданья, миледи. Передайте привет профессору.

Он сидел рядом со мной, крепко держa в руках мешок. Тут я мог рассмотреть Вандока. Ведь все это время я видел его только по ночам. Он ничуть не постарел с тех пор, как мы встретились в Белл-Харборе; пожалуй, выглядел даже лучше и, уж во всяком случае, не походил на голодающего.

- Вам везет, Пингль, - процедил он сквозь зубы.- Вы только свидетель. А я не виноват...

- Не смейте разговаривать! - прервал его полисмен.

- Я и не разговариваю, - усмехнулся Вандок. - Я только высказываю вслух мысль, что в толстых конвертах, направляемых судьям, могут содержаться очень веские доказательства... Впрочем, молчу, сержант.

Я тоже молчал и думал о словах Лиз. Если профессор уехал с доктором Рольсом, то зачем Лиз обманывала меня соломенным чучелом? Я ничего не понимал.

Авто не отличалось быстроходностью. На шоссе по направлению к городу навстречу нам попадались скрипучие повозки, запряженные лопоухими осликами. Смуглые, оливковые люди в широченных соломенных шляпах несли на коромыслах пустые корзины. Плоды своих трудов они оставили на базарах Рангуна. На берегу реки под тенью манговых деревьев наше авто остановилось. Шофер наливал свежую воду в радиатор.

Бритый факир у края дороги учил своего помощника, рябого чернобрового парня, играть на флейте. Голые ребятишки сидели вокруг на корточках и внимательно смотрели, как ученик перебирал пальцами отверстия флейты. На плече у слепого нищего сидела голубая обезьянка и протягивала смешную лапку за подаянием.

Человек с зеленой повязкой на голове, прислонившись к стволу дерева, набивал желтым табаком длинную тонкую трубку и внимательно смотрел на меня и Вандока. Очень медленно он закурил трубку. Вандок взглянул на челввека и почесал у себя за ухом.

- Не вешай носа, Пингль, - осторожно, чтобы не услышал полисмен, шепнул Вандок. - Я здорово проведу судью.

Человек в зеленой повязке отвязал гнедую тонконогую лошадь, вскочил на нее и тронул поводья. Лошадь взяла с места и запылила по шоссе к городу.

IV

На Востоке не любят долго держать людей в ожидании суда. Авто остановилось перед небольшим зданием. Мы высадились, а шофер повез посылки в торговую контору порта, обещав заехать обратно за полисменом. Итак, Вандок и я предстали перед судьей. Однако меня не обвиняли. Вандок оказался прав, словно знал содержание письма Лиз.

Судья, плохо выбритый и, очевидно, недостаточно выспавшийся, хмуро выслушал полисмена и обратил свой безразличный взгляд на Вандока.

- Кажется, я уже выслал вас в прошлом году? Или не вас? Но все равно. Бродяги всегда подозрительны, а те, которые, спасаясь от несуществующих собак, лезут ночью в чужие окна, доставляют правосудию одно беспокойство. Но вы обвиняетесь в краже змей. Очень хорошо. Если бы вы украли всех змей на свете, человечество было бы в крупном выигрыше. Ужасно противные существа...

- Змеи принадлежат профессору Мильройсу, - доложил полисмен.

- Ах, так, значит, змеи составляют частную собственность? Ну, это другое дело. Что это за змеи?